Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем?

Еще с легкой руки языкатого аристократа-трудоголика Черчилля «драка кремлевских бульдогов под ковром» вошла в мировую сокровищницу не только политологических, но и литературных образов. Однако в настоящее время разрушительность этой вечной драки для страны многократно усугублена уже даже не только ориентацией ее участников на заведомо разъединяющую, а не объединяющую цель – исключительно личную наживу без какого бы то ни было учета национальных интересов (это прошлый этап), но колоссально и внезапно для них возросшими масштабами этой наживы.

Даже еще несколько лет назад борьба велась за контроль над головокружительными, но всего лишь финансовыми потоками. Сейчас же, по-видимому, перед ними открывается восхитительная возможность приобрести в собственность значительную часть российской экономики под прикрытием западного капитала, через контролируемые ими зарегистрированные в развитых странах компании, не вызывая значительного недовольства в России и пользуясь защитой международного права.

По крайней мере, покупка «Газпромом» «Сибнефти» по заведомо завышенной цене за кредитные деньги (значительная часть которых наверняка досталась представителям силовой олигархии в виде «отката») более всего напоминает простой вывод из страны 13 млрд долл. для последующего получения на них (вместе с ранее выведенными средствами) контроля за тем же «Газпромом».

При этом России остаются долги, а силовой олигархии – собственность; это творческая доработка схем, применявшихся в середине 90-х годов «коммерческой олигархией», только ее место занимает современная, силовая олигархия, привычно действующая «под прикрытием» – теперь иностранных фирм.

Усугубление чисто хозяйственных свар дополняется возникновением новых политических конфликтов. Если раньше драка между различными кремлевскими кланами преимущественно оставалась в рамках «межбашенного» пространства, то в настоящее время она все сильнее и во все более разнообразных формах выплескивается вовне.

Только в течение 2005 года это проявилось, по крайней мере, в двух получивших широкую огласку конфликтах: вокруг бывшего премьера Касьянова, попытавшегося было стать самостоятельной политической фигурой, и идеологии (разумеется, признаваемой исключительно формально) партии «Единая Россия».

Последний конфликт был вызван настойчивым стремлением руководства «Единой России» во главе с Грызловым стать ближе к избирателям, перестать выглядеть в их глазах исключительно «партией начальства» и примазаться к растущему социальному недовольству населения, получив тем самым дополнительный «кредит доверия». Объективно это требовало дрейфа «налево» – и Грызлов, хорошо помнящий, что в 2003 году предвыборные лозунги «Единой России» были едва ли не более левыми, чем лозунги КПРФ, четко и жестко позиционировал «идеологию партии» как «социал-консерватизм».

Эта вполне логичная и с партийной точки зрения полностью оправданная позиция оказалась совершенно недопустимой для кремлевского куратора (чтобы не сказать «хозяина») «Единой России» Суркова. Уже 20 июня в знаменитом интервью «Шпигелю» он дал резкую (хотя и заочную) отповедь Грызлову и четко обозначил свое резко негативное отношение к левой идеологии, решительно позиционировав «Единую Россию» как правую, либеральную партию.

Причины столь жесткой и с формальной точки зрения неразумной позиции Суркова представляются вполне прозрачными. Прежде всего, они определяются классовыми предпочтениями самого Суркова как, по всей вероятности, исключительно богатого даже по российским меркам человека и в силу этого склонного, естественно, к либеральным, а не социал-демократическим взглядам.

Безусловно, Сурков учитывает и объективную необходимость привлечения к партии возможно более широких слоев бизнесменов, которые объективно заинтересованы в возможностях лоббирования, которые, как бы скудны они ни были, может предоставить им только партия, находящаяся «при власти». Администрации президента придется терпеть это лоббирование как минимальную плату за отвлечение энергии бизнесменов от защиты своих прав как социального слоя на решение их частных индивидуальных проблем, а их финансовых ресурсов – от спонсирования, хотя бы и тайного, различных оппозиционных структур.

Кроме того, представители администрации президента просто в силу самого своего положения не имеют возможности сколь-нибудь заметно уступать партийной бюрократии «Единой России» просто потому, что в противном случае она почувствует свою силу и начнет становиться самостоятельной.

Наконец, в том случае, если «Единой России» будет позволено «пойти за избирателями» на левую часть политического спектра, она в процессе этого передвижения теоретически может уйти из-под контроля кремлевских чиновников и начать служить народу своей страны, а не правящей бюрократии. Понятно, что такое развитие событий не может восприниматься ее кремлевскими хозяевами (которые разрешают даже просто общаться с журналистами, по появляющимся в СМИ сообщениям, от 7 до 15 депутатам из более чем 300!) как приемлемое.