Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем?

Помимо этих вполне рациональных опасений, Сурковым и его коллегами из администрации президента (пока книга будет издана, Суркова могут легко уволить, но администрация-то останется) движет, по всей вероятности, и прагматичный мотив политического планировщика.

В самом деле: на левом фланге – именно в силу преобладающей политической ориентации широких масс населения нашей страны – с формальной точки зрения наблюдается толкотня, периодически перерастающая в давку. Помимо «статусных» коммунистов, на нем прочно обосновалась «Родина», да и ЛДПР в периоды отвлечения от национал-патриотической риторики или откровенного бреда уверенно применяет преимущественно левые лозунги. «Яблоко» также все более становится социал-демократической по духу партией – и это без учета огромного количества небольших и разнообразных партийных структур. Поэтому не вызывает сомнения, что левые политические силы, разорвав свой колоссальный электорат на партийные клочки, тем не менее не одним, так другим боком все-таки протиснутся в Государственную Думу.

На правом же фланге ситуация строго противоположна. Довольно заметному слою либерально ориентированных избирателей (около 10 %, а с учетом мобилизуемой молодежи – и все 15 %) соответствуют два «обмылка» либерального прошлого – СПС и «Яблоко», которые, отягощенные подорванной репутацией и взаимной ненавистью, оттолкнули от себя значительную часть правого электората и при всем желании не имеют возможности попасть в парламент. (Ситуация с выборами в Мосгордуму в декабре 2005 года представляется уникальной, целиком и полностью обусловленной московской спецификой, в частности, полной приемлемостью для мэра Москвы Лужкова двух из трех представителей «Объединенных демократов».[77] )

Другие же политические структуры, возникающие на правом фланге, от партий В. Рыжкова и Хакамады до Объединенного гражданского фронта Г. Каспарова (не говоря уже о почившем «Комитете-2008»), носят либо откровенно маргинальный, либо столь же откровенно антипутинский характер (а часто гармонично совмещают эти два качества).

Первое делает их заведомо непроходными, второе – полностью неприемлемыми для администрации президента (и, соответственно, еще более непроходными). Соответственно, правый фланг политического поля, с точки зрения кремлевских манипуляторов, оказывается непозволительно оголен. Между тем вычеркивание либерально настроенных избирателей из политического спектакля не просто порождает технические проблемы (явка падает, а масштабы необходимых, по всей видимости, фальсификаций возрастают), но и создает потенциальную угрозу того, что вычеркнутые из политики либеральные избиратели (а они относительно обеспечены, адаптированы к рынку и активны) станут опорой какой-либо «внесистемной», то есть открыто враждебной Путину и силовой олигархии в целом политической силы.

Допустить этого нельзя – и, значит, либерально настроенным избирателям надо дать возможность проголосовать за кого-либо одновременно влиятельного и потенциально близкого им. Все без исключения попытки вырастить «на пустом месте» подобных либеральных и одновременно лояльных правящей бюрократии «новых правых» провалились с большим или меньшим треском. Причина неудачи заключалась как в изначальной противоречивости предъявляемых требований (либералам предлагалось быть лояльными заведомо антилиберальной силовой олигархии), так и в невыносимо жестких требованиях к покорности, исключающих вероятность появления в этих проектах людей с лидерскими качествами.

Таким образом, единственным способом масштабного привлечения к голосованию либерально ориентированных граждан стал сдвиг «Единой России» с центра на правый фланг и всяческое усиление либеральной риторики.

«Социал-консерватизм», провозглашаемый Грызловым, был в этих условиях совершенно неприемлемым, и естественная конкуренция за контроль над партийным механизмом дополнилась еще и глубоким идеологическим конфликтом. При этом, поскольку Грызлов исторически ориентирован на представителей силовиков, а его ключевой кремлевский куратор Сурков ближе к либералам (да и стремится подвинуть «Единую Россию» в их сторону), идеологическое противоречие было подкреплено системной, неотъемлемой для путинской правящей бюрократии враждой силовых олигархов и либеральных фундаменталистов.

Конфликт между партийной бюрократией «Единой России» и администрацией президента (в лице, насколько можно понять, Грызлова и Суркова) развивался в течение почти всего 2005 года. Его проявлениями, в частности, стали судорожные и быстро пресеченные отращивания социал-демократического и либерального «крыльев» партии.

С этим же противостоянием было связано и изгнание формального партийного руководства (Богомолова и Волкова), известных свой близостью к силовикам (то есть к естественным конкурентам Суркова) с призывом в конечном итоге на «партийное ханство» молодого родственника Грызлова.[78]