Возмездие неизбежно

Мы начали штурм. Все получилось – мы действительно застали Крассовского во время сделки по продаже экспериментальной установки РЭБ. Началась перестрелка между группой захвата, телохранителями Крассовского и людьми с черного рынка. Выстрелы, крики, кровь… Но затем что-то пошло не так. Один из телохранителей западных «партнеров» случайным выстрелом попал в активированную установку РЭБ. Я не могу сказать, что произошло дальше. Возможно, те, кто находился в непосредственной близости от установки, облучились, в их числе был и я.

Я хорошо помню, как гудело в голове в тот момент, когда я впервые открыл глаза после облучения. Долго щурился, всматривался в расплывающиеся силуэты сквозь навязчивые солнечные лучи, слепящие глаза. По привычке потянулся к поясу, где обычно в кобуре висел пистолет, но пальцы схватились за пустоту. Один раз, другой. Под ложечкой неприятно засосало, во рту появился привкус меди. Не хотелось верить, что я потерял пистолет. Пришло понимание, что Крассовский мог уйти… Признаться честно, тогда я был готов ко всему – на моем заявлении без даты теперь могли запросто поставить число, я мог вылететь со службы по статье. Но в тот миг волновало меня совсем другое – я не сумел довести до конца дело всей своей жизни. В груди кольнула просыпающаяся ярость, перемешанная с чувством обиды на самого себя.

Я протер тыльной стороной ладони глаза, несколько раз выдохнул, пытаясь избавиться от надоедливого шума в ушах. Выкашлял мокроту, которой забились бронхи и легкие. Полегчало, вот только стоило мне оглядеться, как от неожиданности я чуть было не завалился на землю пятой точкой. Было от чего – ко мне шли пятеро высоких, крепко сложенных мужчин, укутанных в странные лохмотья, вооруженных. Снег, крупными хлопьями лупивший по глазам, значительно уменьшал видимость, мне приходилось щуриться и всматриваться перед собой, только тогда я разглядел их вожака. У него была смуглая кожа, длинные прямые волосы, убранные в хвост, лицо, побитое грубыми шрамами, тяжелый испытывающий взгляд. Обращал на себя внимание меч с круглой рукоятью, висевший в ножнах на его поясе. Ботт бился о мускулистое бедро. В левой руке вожак держал мешок, насквозь пропитанный какой-то жидкостью, и я не сразу понял, что эта жидкость – кровь. Остальные четверо выглядели не менее зловеще и отталкивающе, на первый взгляд напоминая дикарей.

Я чувствовал, что слаб и мне попросту не хватит сил бежать или вступить с незнакомцами в схватку, окажись они недружелюбно настроены. Стоя на месте будто вкопанный, я силился разобраться с беспорядочным потоком информации, разом рухнувшим на мою голову. Теперь все происходящее вокруг виделось мне отчетливо, исчез противный шум в голове. Я огляделся, и каково же было мое удивление, когда вместо привычных рубашки и брюк увидел, что укутан в странный шерстяной плащ пурпурного цвета. Под плащом на мне был надет необычный железный панцирь, будто бы повторяющий мои анатомические черты. Завершали образ совершенно нелепые башмаки и поножи. В башмаки были заправлены рваные тряпки, лоскутами обмотанные вокруг моих ног. Поножи, также из железа, больше напоминали щитки.

Повсюду раскинулось заснеженное поле, из-за крупных снежных хлопьев, заволакивающих горизонт, упала видимость. Я не видел звезд, но обратил внимание, что за спинами приближающейся ко мне группы в небо подымаются столбы дыма от костров. Пришлось приложить усилие, чтобы убедить себя в том, что происходящее вокруг реальность. В голове начали появляться вопросы.

Как я мог оказаться здесь, в заснеженном поле?

Кто эти люди?

Откуда лохмотья, надетые на меня неизвестно кем?

Где Крассовский, продавцы с черного рынка, ребята из группы захвата?

Я не успевал дать ответ, как в голове возникал новый вопрос. Сейчас мое сознание напоминало пруд, некогда чистый и прозрачный, а теперь взбаламученный, с поднятым с самого дна илом. Стало не по себе. По опыту я мог сказать, что, если вопросов, на которые не удалось ответить сразу, скапливалось больше двух – дело дрянь. Следовало сбросить с себя оцепенение и выяснить, что же на самом деле произошло. Вполне возможно, что эта странная компашка могла быть в курсе всего происходящего.

Видя мое замешательство, вожак, тот самый смуглый, с лошадиным хвостом, приветственно вскинул свободную руку, испачканную в запекшейся крови, и, следует признаться, его слова поставили меня в тупик.

– Все в порядке, Спартак? – как-то совсем сухо спросил он. – На тебе нет лица.