Возмездие неизбежно

– Ты хочешь сказать, что это дело рук Ганника или Каста? Ха! Говори прямо! Как есть! – Нарок отреагировал на выпад рыжего детины с усмешкой. – Не опускайся и не клевещи на своих товарищей!

– Успокойтесь оба, нам не нужен раскол! – Рут грубо одернул Митрида за руку, остужая его пыл.

Я поймал на себе яростный взгляд Рута.

– Приди же ты в себя, Спартак! – прошипел он. – Если ты будешь и дальше стоять здесь, все погибло. Подумай над этим, и подумай хорошенько. – Я почувствовал, как его пальцы, будто тиски, сжали мое плечо.

– Что делать дальше, Спартак? Как быть? – вновь заговорил рыжий. – Если ничего не предпринять, люди пойдут на прорыв без подготовки сегодня ночью! Это как пить дать! Вот посмотришь!

– То, что Ганник и Каст хотят вступить в бой, бесспорно. – После некоторого раздумья с Митридом согласился Нарок.

– Этого нельзя допустить, – заверил Рут.

Лицо вожака вдруг исказила гримаса ярости. Он выхватил из ножен свой меч и вонзил его рядом с головой несчастного Тита Лавриния. Несмотря на холодную погоду и противный, пронизывающий ветер, я почувствовал, что весь взмок. Слова «я не знаю» стали поперек горла липким комом. Говорили что-то еще, но я ничего не слышал. Голова пошла кругом, заходили желваки. Эти странные люди в лохмотьях спорили, и каждый из этой пятерки ждал, что я вставлю в их спор свое слово, которое должно оказаться решающим. Но происходящее оставалось для меня тайной. События разворачивались слишком стремительно, чтобы я успевал что-либо понять.

Я посмотрел на отрубленную голову Тита Лавриния, лежавшую у моих ног. Совсем молодой мальчишка, не больше двадцати лет, на лице которого застыли предсмертный ужас и понимание неизбежности. Перевел взгляд на меч Рута, торчавший из холодной, заснеженной земли. Меч казался раза в полтора длиннее моего клинка. Позже я узнал, что клинок Рута называется спата, это кавалерийский меч, а забрал его этот человек в бою, отрубив вместе с мечом руку врага. Да уж, тогда я вряд ли мог сказать, что передо мной стоит один из лучших гладиаторов Кампании и всей Южной Италии гопломах Рут собственной персоной. А эти люди, не кто иной, как пятеро из одиннадцати ликторов – членов моей личной охраны, которые ставили мою жизнь выше своей!

Я оставался стоять на месте, одной рукой схватившись за холодную рукоять своего меча. По телу будто бы прошел разряд. Будучи загнан в тупик, я никак не мог сообразить, что делать дальше. Операция на складе по «делу олигарха» Крассовского теперь казалась чем-то далеким и нереальным. Крассовский сумел уйти, а я оказался оторван от привычного потока времени и заброшен в далекое прошлое. Шел 71 год до н. э., я попал на Регийский полуостров, в Древний Рим. Я – Спартак Гладков – возглавил восставших рабов, оказавшись в теле их лидера мёоезийца Спартака. Все ждали от меня решений, эти люди видели во мне своего вождя и победителя в войне за свободу.

Глава 1

По горизонту эхом разнесся звук – протяжный, низкий и грубый. От такого звука тело покрылось гусиной кожей, неприятно свело скулы. Люди в лагере вдруг побросали все свои дела, позабыли о приказах, которые я раздал накануне, замерли. На их лицах появилась настороженность, а в глазах застыла тревога. Время спустя звук повторился – это был звук походного корна римлян. Вскоре в лагерь явились дозорные, которые доложили, что римский претор Марк Красс распорядился одному из своих легионов перейти в наступление. Претор планировал форсировать марш-бросок к нашему лагерю. Новость взорвала лагерь повстанцев и буквально расколола людей внутри его пополам. Я пришел в ярость, когда увидел, как оживились Ганник и Каст. Кельт и галл сторонились меня и в штыки восприняли мои первые распоряжения, которые, по их словам, сделали жизнь в лагере еще более невыносимой. Со всех сторон слышались крики.

– Мы разобьем Красса! – истошно верещал молодой человек с грудным ребенком на руках.

– Обезглавить его! – в унисон ему твердил беззубый старик.

– К оружию! – призывали из толпы разгорячившиеся бойцы.

В лагере начался бардак. Часть восставших, среди которых были кимвры, тевтонцы, эфиопы, заслышав сигнал римского корна, набросились на повозки с запасами провианта. Люди плевать хотели на приказ прежнего Спартака соблюдать в лагере продовольственную экономию и на мой приказ выдавать людям суточные пайки, посчитав нужным принести последние скудные запасы еды в жертву богам. Другая группа восставших в составе нумидийцев, германцев и галлов устремилась к повозкам с оружием. Наперерез им бросились несколько десятков гладиаторов, сторонники мёоезийца со времен заговора в школе Лентула Батиата, готовые в случае необходимости обнажить клинки, но я остановил своих бойцов.

– Драмий, отставить!