Возмездие неизбежно

Как бы то ни было, Сципион прекрасно справлялся с вверенными ему делами и личного вмешательства Крассовского больше не требовалось. Все думы олигарха каждый раз возвращались к одному, в голове крутился один и тот же вопрос, навязчивый, раздражающий Крассовского. Как Спартак сумел выбраться из ловушки, которую еще позавчера все до одного римские легаты называли братской могилой восстания? Здесь было над чем поразмыслить. События минувшей ночи тараном ударили по авторитету олигарха, пошатнули его позиции, которые накануне выглядели нерушимыми. Марк Робертович как никто другой знал, что такие вещи, как авторитет, не продаются и не покупаются, если ты не хочешь, чтобы от тебя веяло дурным запашком за версту.

Размышляя, Марк Робертович остановился у полуразрушенной линии укреплений. Взглянул на угли, тлевшие у основания стены, схватил с земли охапку пепла и сжал в кулак, после чего рассеял пепел по ветру. Лицо исказила вспышка секундной ярости. Марк Робертович поймал себя на мысли, что дух соперничества, который с годами притупился у олигарха в Москве, где он уже достиг всех высот, в Риме начал разгораться с новой силой. В том мире, где у него не было конкурентов, где он являлся монополистом, существовал только один человек, способный испортить Крассовскому настроение. По иронии судьбы звали того наглеца Спартак. Олигарх хмыкнул, вспомнив о Гладкове, которому удалось-таки его прижать. При мысли о лейтенанте Марк Робертович побагровел от злости. Наверное, этот выскочка получил звезду к погонам, пошел вверх по карьерной лестнице, тогда как сам Крассовский больше никогда не увидит солнца России. Из-за этого паршивца он оказался здесь, где ему придется доказывать все с самого начала. Но куда смотрели римские боги, когда поместили его, Марка Робертовича, разум в тело претора, который вел ожесточенную борьбу с рабом Спартаком? Почему этого выродка не звали как-нибудь по-другому?

– Сукин сын, – фыркнул олигарх.

Впрочем, прямо сейчас в руках Крассовского было все, чтобы исправить неприятную ситуацию. Не стоило жалеть средств Марка Лициния Красса, чтобы по итогу только приумножить теперь уже свой капитал в восемь тысяч талантов чистого серебра! Накануне олигарх дал себе клятву, что Спартак не уйдет далеко. Группа разведки, которую он обеспечил лучшими лошадьми из тех, что были в наличии, отправилась вслед за восставшими. Разведчики загоняли животных до пены, но Марк Робертович готов был щедро заплатить за оперативность и точную информацию. Он не жалел денег и накануне отправил три кавалерийские турмы к южному берегу Сицилии, в город Акрагант, чтобы выкупить у торговцев лучших жеребцов каппадокийской и мавританской породы. Только зная каждый шаг Спартака, можно было нанести следующий удар, который приведет к капитуляции восстания и смерти вождя рабов. Спартак должен будет ответить Крассовскому за пошатнувшийся авторитет лично, чего бы олигарху это ни стоило. Только тогда на пути Марка Робертовича уже не сможет встать ничто и никто.

Размышления Крассовского прервало громкое ржание лошади. В лагерь прибыл один из разведчиков, которого встретил Луций Квинкций, командир конницы римлян. Воин, который блестяще разбирался в деле военного искусства, сражался под знаменами Суллы еще в первую Митридатову войну, что, впрочем, не помешало ему избраться народным трибуном накануне рабского восстания. Имея в распоряжении такого человека, которому в свое время доверял сам диктатор, Крассовский оставался спокоен за свой тыл, но прямо сейчас почувствовал, как кожа его покрылась мурашками. Захотелось подойти ближе, чтобы услышать, о чем разговаривают эти двое и где сейчас находится Спартак. Он сдержался. Следовало проявить выдержку. Разговор Квинкция и разведчика длился всего несколько минут, но все это время Крассовский не находил себе места, с трудом заставляя себя стоять лицом к стене. Вскоре громкий, зычный голос Луция Квинкция, привыкшего отдавать команды, позвал олигарха:

– Красс!

Крассовский стряхнул пепел со своей руки и повернулся к легату.

– Луций! Все готово? – спросил он.