Возмездие за безумие

В семье Ивановых выражаться нецензурно принято не было. На работе в офисе мат тем более был недопустим: клиенты, всякие там шишкари-фирмачи, их половинки, дряни ещё те, адвокаты – говнюки продажные, сами как завернут, мало не покажется! Но то, что можно клиенту, недопустимо хозяину. Так что приходилось держать марку. Отчего Игорю было всласть пораспускать язык с Виктором наедине. Между соседями давно и надёжно устаканился самый упрощённый стиль общения, когда никто ни на что не обижался и никакие суждения другого не вызывали раздражения. Никакому другому человеку в мире Виктор никогда бы не позволил говорить то, что высказывал ему Игорь. Иванов дорожил этой дружбой, сопереживал куму, поддерживал его на протяжении вот уже многих лет. Кому, как не Игорю было больше всего понятно, что значит иметь и потерять. Вот оно, кажется, лежит на руке, греет, даёт возможность мечтать и даже фантазировать. А прошёл миг – и ничего нет, пустые карманы, и ты – никто. Разговоры о том, как переменчива судьба были у двух соседей постоянной темой. Они то и дело вспоминали хорошие времена «до», а затем плохие «после». Разница была только в одном: Игорь проигрывал и потом как-то всё же вставал на ноги, Виктор, разорившись однажды не без помощи Гали, продолжал скатываться всё ниже. Самым страшным в этой ситуации было то, что Виктор не мог не понимать, что ему уже никогда не выйти на прежний уровень. Ещё и поэтому Игорь щадил друга, стараясь подбадривать и, если не внушать надежду на успех, то хотя бы всегда завершать разговоры на оптимистичной ноте.

В их номере на шестом этаже было паскудно, кровати качались и скрипели, тумбочки разваливались, одна из прикроватных ламп не горела, но зато был вид на море. Устроившись в первый же вечер на воздухе, нажрались до блевоты, потом ночью стонали и охали, утром еле встали и пошли к детям на пляж. Сунув стольник на входе охраннику для лояльности и понимания по поводу приезда друга, Игорь и Виктор разулись и побрели по песку. Погода стояла отменная: солнце грело не жарко, но достаточно, чтобы хотелось окунуться, лёгкий ветерок продувал прокуренные за ночь лёгкие. Без труда отыскав лежаки девчонок, мужики сразу же пошли к морю. Вид у обоих был удручающий.

– Да, папики вчера ударили по печени, – хохотнула Вера.

– Нашему не привыкать, пьет каждый день. А вот дядя Игорь и вправду вяло выглядит. О, смотри, сели задницами на песок промывают себе нижнее бельё, – Юля почти улыбнулась. Полин, игравшая в айпаде, даже покосилась, услышав бодрый тон сестры.

– Юль, а может, и мы искупнёмся? – предложила Полин, заглядывая Юле под палантин низко опущенного грибка. Юля неохотно кивнула. Втроём девушки пошли к отцам. Вера и Игорь тут же сорвались наперегонки и устроили заплыв, Полин, принялась плюхаться у берега, показывая, как она умеет плавать.

– Руками дно не борозди, – беззлобно крикнула Юля, щурясь от солнца. Отсветы от воды слепили через очки.

– А ты шо, Юля, не плывёшь? – поинтересовался Витя.

– А ты?

– Я уже освежился. Хочу позагорать, – Виктор ссыпал с руки мокрый песок; они сидели у воды, вытянув в море ноги, и блаженно подставлялись солнцу. Юля брезгливо окинула взглядом круглый голый живот отца, его набухшие груди, как у самца гориллы, тонкие ноги с широкими пальцами. Пальцы были как у Полин. Вернее у сестры были как у отца. Юля вздохнула и залюбовалась своими – тонкими, прямыми, без всяких загогулин первых фаланг.

Из заплыва вернулись Ивановы. Полин, накупавшись и продрогнув, выскочила и понеслась к грибку за полотенцем. Вера отряхнула своё полотенце от песка, постелила его рядом с Виктором.

– Юль, ты бы пошла, покупалась. Вода – парное молоко, – Вера посмотрела на подругу протяжно. Юля втянула голову в плечи, затем зашевелилась, загнусавила:

– Дядя Игорь, а вы можете меня подстраховать на спине?

Игорь стряхивал рукой капли с волос, обернулся. Логичным было спросить, почему девушка не попросит о том же отца. Но, зная какие в семье Уховых непростые отношения и не желая вмешиваться в них, качнул плечом:

– Да запросто. Пошли!

– Да, идите, а мы пока мобилки посторожим, – Виктору тоже показалось обидным, что дочь обратилась с просьбой не к нему. Вот и ляпнул первое, что пришло в голову. Вера усмехнулась. Какие мобилки? Они же не на городском пляже расположились. Ухов это понял, но было поздно. Пытаясь скрыть неловкость, которую испытывал пред Верой, он набрал полную горсть песка и, глядя на дочь, стал сыпать на пузо. Вера надела очки от солнца и улеглась загорать.

Юля вошла в воду осторожно, ойкая и взвизгивая от набегавших волн. Игорь следовал за ней спокойно. Когда девушка была в воде по пояс, Иванов скомандовал, Юля легла на спину и Игорь, пристроившись сзади, подсунул ладони под её голову. Так он медленно торпедировал Юлю всё дальше от берега. Ухова качалась на волнах, крутила головой и, чувствуя под головой руки, нежилась.

– Ну, хоть что-то нашей Юле, да нравится, – пробурчал Виктор, – Вер, ты бы поговорила с ней. Ну, нельзя же так. Она от всего отказывается.