Возмездие за безумие

Тот вечер закончился встречей с великолепным Валерием. Показав за спиной вошедшего мужчины сразу два выставленных больших пальца, Сюзанна через время извинилась перед подругой и унеслась куда-то по неотложным делам, шепнув в коридоре, что оставляет квартиру в распоряжении Гали до утра. Виктор с девочками были на море. Никто ничего заподозрить не мог.

Так Ухова впервые за тридцать с лишним лет совместной жизни оказалась один на один в квартире с чужим мужчиной. Так начался у Гали с Валерием роман.

Глава 21. «Если хочешь, поживи пока у меня»

Роман Киселёв брёл по Центральной с пакетом, в котором лежали свежий укроп и лук семизубка. Зелень попросила купить мать, собиралась делать окрошку. Погода в начале сентября стояла жаркая, самое время освежиться в выходные холодным супом на квасе. Настроение у Ромы было преомерзительнейшее. С тех пор, как он вернулся жить к родителям, видеться с женой практически не получалось. Два дня она была на море с отцом и сестрой. Рома узнал это случайно от тёщи, позвонил Юле и предложил подъехать к ним в субботу. Но жена сказала, что в четверг они уже вернутся. От предложения куда-то сходить в выходные Юля отказалась, она очень устала. От чего можно устать на море? Рома ломал голову и злился на жену. Вот ведь попалась ипохондрическая неженка… Да, не повезло ему. Юля никак не хотела выздоравливать. Наоборот, за последние два месяца совершенно расклеилась, никого не желала видеть, никуда не хотела выходить, по телефону разговаривала то с плачем, то с обвинениями. От этого Киселёв стал пить. Если раньше он напивался только в выходные, то теперь для бездомного и, фактически, одинокого парня стало нормальным посещать после работы бары и прочие весёлые места.

Вчера, в субботу, не зная, куда себя деть, Рома подался на известную в городе дискотеку и вдруг неожиданно встретил там Сюзанну – соседку тестей и подругу Гали. Сначала Рома женщину не узнал: она была в светлом парике, одета вызывающе и также вызывающе накрашена. К парню Сюзанна подошла сама, поздоровалась, предложила выпить. Проще сделать было нечего. Рома и Сюзанна засели за столиком, стали наливаться, закурили. Киселёв удивлялся, как мастерски справляется со спиртным дама, умеющая строго держать себя в рамках дозволенного, как он думал раньше. Вслух выразил сомнение по поводу того, что женщина курит. Сюзанна никаких объяснений своего присутствия на дискотеке, где восемьдесят процентов посетителей составляли юноши и девушки возраста младше даже Роминого, давать не стала. На прямой вопрос ответила коротко:

– Иногда хочется оторваться, – после чего продолжала отрываться: пить, эротично танцевать на кругу под светом зеркального шарика и приглашать молодых ребят на медленные танцы.

Рома танцевать не любил, отчего со стороны наблюдал за поведением знакомой, поведением, надо сказать, вполне достойным. Лишь пристальный взгляд мог отметить в жестах Сюзанны женское нетерпение. Лишь знающий женщин мужчина мог понять, что фиктивная блондинка пришла сюда не просто потанцевать. В три утра, когда Киселёв уже изрядно набрался и стал собираться уходить, Сюзанна вдруг заговорила с ним о Юле. И тут Рому прорвало. Обида, неспособность понять происходящее, нежелание более терпеть на шее тунеядку и притворщицу выливались через обрывки фраз и шмыганья носом. Рома был жертвой собственного брака и, поставив в своё время на дом и семью, остался сегодня ни с чем.

– Мне даже жить теперь негде. Вынужден ютиться у предков и перед ними отчитываться, как пацан, – про второе молодой мужчина говорил чистую правду. Мария Ивановна, не в состоянии мириться с тем, что сын спивается, устраивала ему каждое утро такой допрос и такую промывку мозгов, что домой лишний раз возвращаться не хотелось. Только брат Антон пытался поддержать, советовал, что надо брать ипотеку под жильё. Отец вообще молчал, не зная как помочь сыну.

– А на фига мне эта ипотека одному? Ну, скажи, Сюзанна? – Рома размазывал слёзы по лицу, пьяно пытаясь сфокусироваться на лице собеседницы.

Ночь закончилась тем, что Сюзанна не отпустила молодого человека одного и предложила поехать переночевать к ней:

– Комната лишняя есть. Так что никакого криминала. И вообще, я не педофил, чтобы деток развращать, – то ли предупредила, то ли успокоила Сюзанна, стягивая в такси надоевший парик.

Утро для Киселёва получилось безжалостно отрезвляющее, будто на горло наступил немецкий сапог. Он проснулся от звонка матери в одиннадцатом часу. От командного голоса встал с кровати по стойке смирно, выслушал приказ купить зелень и быть дома к обеду, только потом огляделся. Комната, в которой его вчера уложила хозяйка, была настолько светлой и красочной, что Роман на фоне чистых стен почувствовал себя куском дерьма. Голова не соображала, тошнило, шатало. Напялив джинсы, брошенные у кровати, он выглянул за дверь. Сил натянуть майку не хватило, её Роман обречённо тащил в руке.