Возмездие за безумие

Вера зашевелила губами, подбирая слова.

– Только не говори мне, что это фотомонтаж.

Вера отрицательно покачала головой. Сразу стало понятно, что папа разочарован ею:

– Это случайно, батя.

– Случайно? У него или у тебя?

– Просто случайно. Я тебе потом всё объясню.

– Нет уж, давай сейчас, – приказал Игорь, – До «потом» ещё дожить надо.

– Батя, – Вера пыталась смягчить ситуацию. Но Игорь на её тон не повёлся:

– Что? Витька – сволочь. А ты – вообще!

Вера округлила и без того большие глаза:

– А что я?

– Что? Ты ещё спрашиваешь? – Игорь схватил одну из фотографий, снятую крупным планом, яростно сунул дочери под нос так, что причинил боль. Но её восклицание не остановило его, наоборот, спровоцировало повышение тона, – Лежит, довольная, кайфует от того, как старый мужик ей сиськи мнёт!!! Это для тебя как: «что» или «не что»? – Иванов швырнул фотографию. Она перелетела через стол и упала на пол у окна. Вера промокнула пальцем под носом, от удара снимком кожа лопнула и появилась сукровица. Но отец не обращал на это никакого внимания. Он больше не сдерживал эмоции и почти кричал, несмотря на знаки дочери в сторону двери, за которой их могла слышать секретарша. Вера, зная, что сейчас творится в душе отца, опустила голову и молчала, глотая обидные слова.

Расстались родственники недружелюбно, и это глодало Веру более всего. За всю свою жизнь девушка ни разу не поругалась с отцом по-настоящему, так, чтобы не хотеть его видеть. С Игорем и Леной она всегда находила понимание. И даже если родители были против чего-то, что нравилось их дочери, они всегда могли сказать об этом, не принуждая, не налагая запретов, а только ненавязчиво подводя к нужному решению. Именно на убеждении, взаимном уважении и внимании строилось воспитание в семье Ивановых. А ещё на любви, которая сильнее всяких аргументов. Оттого сейчас, после ссоры с папой, Вера чувствовала себя так беспомощно и гадко, словно её бросили в грязь, из которой она не знала, как выбраться. Весь рабочий день пошёл насмарку. Листая тексты контрактов, Вера тупо смотрела на написанное, а думала только про фотографии. Про эти снимки знали Вера, Юля, Виктор и… Полин. По предварительному сговору с Верой, именно младшая Ухова снимала сцену с отцом у моря на ай-пад. Девочке понравилось тогда, что ей доверили такое взрослое дело. Кандидатуру Виктора из списка можно исключить сразу: вряд ли Ухову нужны разборки с Игорем, которого отец очень ценил и уважал, и у которого занял деньги. И даже предполагая, что он хотел бы опорочить дочь перед отцом, чтобы отомстить Вере за шантаж, всё-таки это было маловероятно. «Итак, не Виктор Михайлович, – решила Вера, – Тогда – Юля?» Зная, в каком состоянии пребывает подруга после предъявленного ей обвинения в краже, она едва ли нашла бы в себе силы и мужество послать конверт. Зачем? Чтобы поссорить двух мужчин. Чтобы подставить Веру? А смысл? Никакого. Отношения Игоря и Виктора на возврат денег никак не повлияют и квартиру девушке не обеспечат. А уж про то, что ссора Веры с отцом Юле вообще ни к чему, нечего было и говорить. Значит, оставалась Полин.

В то же утро, пока Игорь нервно носился по кабинету, Вера заручилась двумя его обязательствами. Во-первых, не посвящать в случившееся маму. Лена в последнее время постоянно хандрила и плакала. От депрессии женщину удерживала только любимая работа. Видимо, переживания, что семья распалась, оказались даже для волевой Ивановой тяготой непосильной. Куда уж тут фотографии добавлять! Во-вторых, Игорь пообещал дочери не предпринимать никаких попыток поговорить с Витей до тех пор, пока Вера не выяснит, кто послал конверт. Чтобы добиться такого обещания, пришлось коротко рассказать отцу про шантаж. Подобные признания пригвоздили Иванова к креслу ещё сильнее, но ненависть к другу несколько охладили. Как сказала Вера, она: «специально провоцировала дядю Витю, причём делала это на фоне его похмельного синдрома, зная, что голова его варит плохо». С последним не согласиться было трудно, Игорь отчётливо помнил ту ночь, что предшествовала сцене на пляже.