Возмездие за безумие

Определить корни семейства Мартиросян, откуда вышла родом Сюзанна, не составляло труда даже ребёнку, тогда как под русской фамилией и со столь экзотическим именем, вполне возможно было сочинить легенду о древнееврейском, итальянском, французском, даже англосаксонском происхождении, льстя женщине и называя коротко Шуша, Сюзи или даже Сью. «Белая водяная лилия», а именно так переводилось имя с еврейского, была женщиной с сильным характером и неимоверным обаянием. Не только Галя, но и все, кто попадали в компанию с Сюзанной, почти тут же ощущали магию её воздействия. Обладая сильной интуицией и логикой, Козлова при первом же общении могла распознать психотип находящегося перед ней человека, и определить круг его интересов. Такая проницательность позволяла яркой и энергичной Сюзанне без особого труда подчинять своей железной воле практически любого. Мгновенная первая симпатия, возникающая у человека при виде ухоженной брюнетки с прекрасным вкусом, перерастала в откровенное удивление её коммуникабельности и умению подобрать подходящую тему для разговора.

С мягкой и податливой Галей Сюзанна была требовательна, и заставляла строить реальные планы. С Уховым, вообще с опаской относящимся к благополучным женщинам, речи вела уступчивые, убеждала в необходимости сделать то или иное, прибегая к веским аргументам. Лену Иванову Сюзанна располагала способностью говорить комплименты по поводу внешности учительницы, неброской и неприметной для других, а также её принципиальности, как это случилось прошлым сентябрём.

Ухова то и дело мучилась, ограничивая себя в еде. Лене такие самоистязания казались мазохизмом, и она высказала соседке недоверие ко всяким диетам:

– Галя, ты не можешь знать, чего именно ты лишаешь свой организм, садясь на диету в тот или иной период жизни. А это может быть пагубным.

Три подруги встретились осенью в сквере имени Жукова на Центральной напротив здания краевой администрации, сели в тени деревьев перед фонтанами и заговорили ни о чём. Лена ела мороженое, Галя по этому поводу вздыхала, называя подругу самоубийцей. Что и вызвало ответ Лены, честный, без обиняков, так как юлить, тем более с друзьями, женщина не умела. Иванова смачно вылизывала итальянское мороженое из рожка:

– Я считаю, что есть всего и в меру – самый разумный способ не впадать в крайности. Кстати, по утверждениям диетологов, эффектом «йо-йо» страдают именно те женщины, которые злоупотребляют всякого рода диетами.

Ухова, для которой режим питания и ограничения в еде во имя красоты были непременными условиями проявления характера и стойкости, подобное заявление Ивановой показалось обидным, и она надула губы. Но выразить Гале своё неудовольствие не дала Сюзанна:

– Галочка, а ведь Леночка права. Диеты, если только они не носят характер терапевтической необходимости, вообще вредны. – Что-что, а речь у Козловой была исчерпывающе убедительна.

Галя вытаращила глаза:

– Сюзанночка, – уменьшительно-ласкательное обращение к собеседнику, заимствованное Галей именно у Козловой и, в зависимости от тона, выходило когда приветливым, когда вопросительным, сейчас выражало недовольство, – Но разве не ты мне твердила о пользе голодания?

Сюзанна широко и театрально улыбнулась:

– Голодание и диета – совсем не одно и то же, детка моя. Когда ты голодаешь, ты отказываешься от всякой пищи, и тогда организм самоочищается. В то время как диета – всего лишь упразднение определённой группы веществ, чаще всего углеводов. Так что – первое – да, второе – нет.

– А я и голодать не умею, – призналась Лена. – Столько раз думала начать во время поста или просто летом, когда жара, но силы воли не хватает. Как говорят мои ученики: «Есть сила, и есть воля, а силы воли нет».

– Замечательно! – Сюзанна засмеялась теперь откровенно и красивым разливом. За ней улыбнулась Галя.

– А у меня сплошная сила воли, а сил вот уже точно нет. Так хочется мороженного.

– Ну, так пойди и купи, – Сюзанна не предложила, почти приказала, потянув Галю за руку и указывая не торговца сладостью на углу улицы.

– А может тогда и Юльке? – Ухова согласно поднялась. Эта встреча подруг была ещё в прошлом сентябре. Юля жила у родителей после возвращения с моря, ожидая, когда родители Романа дадут согласие на возвращение супругов в их квартиру.

– Тогда уже и Полин. Для равновесия, – напомнила Лена, глядя на Галю в упор: Ухова постоянно ограничивала Полин в еде, предупреждая, что та может растолстеть и стать безобразной. О тиранстве поведала сама Полин, встретив крёстную во дворе. Она выглядела измученной. Услыхав о строгостях, Лена тут же заговорщически позвала Полин к себе на чай. Так уж повелось: на правах крёстной ей то и дело приходилось, так или иначе, исправлять несправедливость, проявляемую Галей к младшей дочке. Своим вниманием и заботой Иванова не раз уже доказывала ребёнку свою преданность и поддерживала её. Полин Лена никогда не выдавала. Понимая, что воспитание – вещь тонкая, которой каждый родитель занимается по-своему, Иванова при удобном случае делала Гале намёки. Сейчас именно такой случай и представился.