Возьми меня с собой

В это самое мгновение он вдруг осознал, что не одинок больше, пока она здесь, рядом, смешно старается обращаться к нему по имени-отчеству, а сама не знает, куда девать глаза. И что никогда не сможет он относиться к ней, как относился ко всем тем, прежним, и даже к Алене, не сможет быть спокойным и охранять свою свободу.

Андрей был уверен, что и Лера все поняла, он не сомневался — рано или поздно им не избежать объяснения, и рассчитывал, что это произойдет при его выписке.

Однако все случилось гораздо раньше и так, как он даже ожидать не мог…

Теперь ясно, почему случилось. Его опять, как в детстве, пожалели, и будь она проклята эта ненужная жалость! Лучше одиночество. Только вот убежать от Леры трудно — гораздо трудней, чем тогда, давно, в пионерлагере, от предавшей его поневоле воспитательницы.

…Дед как будто бы заснул — позади было тихо, ни кряхтения, ни кашля. Андрей осторожно обернулся: Скворцов смотрел на него в упор, сощурив слезящиеся глазки, хитро смотрел, выжидающе.

— Ничего не выйдет, дед, — твердо проговорил Андрей. — Она сюда из жалости ходила. А мне этого не нужно, понял?

— Дурак ты. Дрюня, — философски заметил Степаныч, с трудом поворачиваясь на бок. — Женщина жалеет, значит, любит. Это ж каждая собака знает. — Он пожал плечами и отвернулся к стене, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

Андрей поглядел на его тощую спину, на поджатые ноги в белых штанах и невольно улыбнулся. Потом, поколебавшись, взял со стола смятый листок, старательно разгладил его и снова принялся за рисунок.

20

Едва Лера нажала на кнопку звонка Светкиной квартиры, дверь тут же распахнулась и на пороге появился Светланин муж, Шурик. Вид у него был обалделый и растерянный, мокрые после душа волосы торчали во все стороны, голубая майка наполовину вылезла из штанов, на свежевыбритой щеке алела ссадина.

— Светка родила, — выпалил он, едва увидел Леру, — сегодня ночью.

— Мальчика? — обрадовалась Лера, заходя в прихожую.

— Девчонку. — Шурик сокрушенно махнул рукой и опустился на галошницу.

— Как — девчонку? — ахнула Лера. — Ведь ультразвук показывал…

— Леший его знает, что он там показывал! — взорвался Шурик. — Выбросить надо этот аппарат, к чертовой бабушке, чтобы людям голову не дурил. Вторая девка, слышишь, Лер! — Он поднял на нее очумелые глаза, и Лера увидела, что Шурик успел изрядно принять на грудь.

— Ты ездил к ней? — спросила она, пытаясь заглянуть в комнату, где должна была спать Машка.

— Какое там! — Светкин муж мотнул головой. — Тебя ждал.

— Меня? — удивилась Лера. — Я-то что? Я сейчас Машку в сад, потом на работу. Если только вечером успею.

— Лер, будь другом! — Шурик вскочил и цепко схватил Леру за плечо. — Я ну никак не успеваю. Только что шеф звонил, обещал голову оторвать, если через сорок минут не приеду на фирму.

— Он что, озверел, твой шеф? — возмутилась Лера. — У тебя жена родила. Любому мужику полагается отгул по такому случаю!

— Это ты ему скажи, — пожаловался Шурик, не выпуская Лериного плеча. — Он у нас точно зверь, но «бабки» платит исправно. Нам сейчас бабки никак потерять нельзя, стало быть, нужно ехать. Выручи, а, Лер? Вот деньги, держи. — Он спешно полез в карман висевшего на вешалке пальто, выудил оттуда бумажник. — Купишь ей что там нужно. Идет?

Лера пожала плечами. Вроде как Максимов отпустил ее сегодня на весь день. Светка же помогала ей, и не один раз. Нехорошо оставаться в долгу. Даже если… Лера сглотнула комок и заставила себя закончить мысль: даже если Светка являлась пособницей Максимова, и именно ее руками он собирался угробить Скворцова.

— Ладно, — она кивнула. — Где она? Давай адрес, куда ехать. Только сначала я Машку в сад закину.

— В сад я вас отвезу, — обрадовался Шурик. — Это мне по пути. А в роддом не успеваю, хоть режь. Светка ждет, бедняга, ее еще в два ночи увезли. В семь уже родила. Я тут с ног сбился, Машка дрыхнет, Зинке в школу пора. Зин! — заорал он страшным голосом в комнату. — Доча! Ты завтракать будешь когда-нибудь или нет?

В дверях показалась Светланина дочь, Зина, в джинсах, туго обтягивающих длинные, тонкие ноги, и цветастом джемпере. Темные волосы ее были распущены, в руках она держала щетку.

— Чего ты, пап? — Девчонка недоуменно приподняла изящно вылепленные бровки. — Машу разбудил. Чего кричишь?

— Чего кричу? — завопил вконец взъярившийся Шурик. — Ты издеваешься? Вам давно пора вставать и выметаться! Еда остыла, а ты все чешешься, русалка, едрена вошь!

— Да нужна мне твоя еда, — высокомерно фыркнула Зинка и с треском защелкнула на затылке гигантскую заколку-краб, — я сама себе приготовлю. Иди, если спешишь.

Шурик страдальчески закатил глаза, умоляюще глянул на Леру.

— Беги, — улыбнулась она. — Мы сами все сделаем. И в школу соберемся, и в сад успеем. Только адрес оставь.

Счастливый Шурик быстро нацарапал на листе бумаги адрес и, наспех собравшись, убежал. Вскоре за окном пискнула сигнализация его «Нисана», послышался ровный звук прогреваемого двигателя, затем мотор коротко взревел — и автомобиль умчался.

Из комнаты выглянула заспанная Машка, увидела Леру, просияла: