Возьми меня с собой

— Тебе хорошо говорить, — сдавленным шепотом проговорила Савинова. — А я каждую ночь не сплю, извелась вся, как там они у меня. Данила-то мой в смену работает, пацаны по суткам одни, да не евши толком… — Она с усилием подавила рвавшиеся наружу слезы и совсем тихо, решительно докончила: — Выписывайте меня. Хоть под расписку, хоть как!

Лера молча засучила на Савиновой рукав халата, измерила давление. Также ничего не говоря, вышла из палаты.

Светку она разыскала в ординаторской — та, сидя в кресле, терпеливо дожидалась, пока Анна подкрасит губы перед большим настенным зеркалом.

— Чего ты так долго? — удивилась Светлана. — Идем обедать.

— Пока не могу. — Лера подошла к Свете, раскрыла карту Савиновой. — Ты что, правда собиралась ее выписать?

— Ольгу-то? — Светлана демонстративно отвернулась от своих записей. — Да не тычь мне в нос эти бумажки, я их наизусть знаю! И что у нее гемоглобин хреновый, и что давление восемьдесят на пятьдесят.

— Если знаешь, зачем тогда обещала, что она пойдет сегодня домой?

— Ой, да ей не пообещай! — отмахнулась Светка. — Она все одно уйдет. Там и муж поддает, и дети маленькие. Ты тут первый день, а я семь лет. Навидалась этих баб. Говори им, не говори — они все, как один, полубольные норовят улизнуть. Оставишь такую — весь день реветь будет, всех соседей по палате достанет, из врачей душу вынет. Хочется ей побыстрей на тот свет, так уж не остановишь. — Светка зло передернула плечами под вязаной кофтой. — Ничего ей не сделается. Гемоглобин нагуляет, а давление у нее отродясь такое, тут уж ничем не поможешь. — Она перевела взгляд на Анну и нетерпеливо заерзала на месте: — Ань, ты скоро? В столовку ведь идем, не на свидание! У меня уже желудок сводит с голоду.

— Сейчас, сейчас, — пообещала Анна, подводя карандашом выщипанную в ниточку бровь, — Лерка, кончай трудиться, выписывай свою больную на все четыре стороны и пойдем есть.

— И не подумаю ее выписывать, — упрямо сказала Лера. — Она еле на ногах стоит. Я ей витамины поколю, а там видно будет.

— Так она тебе и осталась витамины твои принимать! — насмешливо проговорила Светка, поднимаясь с кресла. — У нее уж и вещи-то наверняка собраны. Дождется четырех часов — и айда!

— Значит, — деловито уточнила Лера, — ты не против, чтобы я ее оставила?

— Я? Нет, я не против. Как говорится, флаг тебе в руки, барабан в зубы.

— Спасибо. — Лера захлопнула историю болезни и поспешила на выход.

— Приходи в столовку, — вдогонку ей крикнула Анна. — Не то все съедят, останешься голодная!

Савинова сидела на кровати в той позе, в которой ее оставила Лера, даже рукав халата не опустила.

— Ольга Александровна, — Лера села возле женщины, — я вас прошу, не уходите. Я поговорила со Светланой Алексеевной, та тоже считает, что вам нужно подлечиться. Еще недельку, может, даже и меньше. Иначе вы попадете в больницу снова.

— «Светлана Алексеевна считает»! — пробурчала женщина. — А чего ж она раньше-то молчала! Я настроилась, домой позвонила, чтоб ждали! Что уж… — Она опустила голову, быстрым движением смахивая слезы. — Останусь. Худо мне и впрямь, муторно. Но только на неделю!

— Ладно, ладно, — согласилась обрадованная Лера. — Вы сейчас ложитесь, а скоро вам сделают укол. Пара дней — и вам станет лучше, увидите.

— Посмотрим, — вздохнула Савинова, вытягиваясь на постели.

В столовую Лера поспела к шапочному разбору. Первого уже не было, от второго остался лишь гарнир — макароны с подливкой.

Взяв тарелку остывших макарон и компот с пирожком, Лера уселась за столик возле окна. Зал был пуст, лишь за соседним столом уныло ковыряла вилкой в тарелке давешняя медсестричка с косой. Вид у девчонки был грустнее некуда.

Лера взяла свою еду и перебралась к ней за столик. Девушка удивленно покосилась на нее, но ничего не сказала, продолжая вяло поглощать давно остывший обед.

— И часто ты получаешь такие нагоняи? — полюбопытствовала Лера.

— Какие? — не поняла сестра.

— Ну, я мимо проходила утром, слышала, как завотделением тебя пропесочивал.

— Он прав, — вздохнула девушка. — Я ведь действительно часто пропускаю работу. Кто будет такое терпеть?

— А чего ж ты пропускаешь? — удивилась Лера.

— К Гошке езжу, — доверчиво сообщила девчонка.

— К какому еще Гошке?

— Парень это мой. — Медсестра отложила вилку и отодвинула от себя почти полную тарелку. — Его в армию забрали недавно. Ну, вот и… — Она посмотрела на Леру огромными, в пол-лица, серыми глазищами и добавила совсем тихо: — Плохо ему там.

— То есть? — не поняла Лера. — Как — плохо? Болеет?

— Бьют его. Он гордый слишком, не захотел старшим подчиняться, которые, ну как их, деды. А там этого нельзя. Вот и дерется, один против всех. Уже два раза в санчасти лежал. Боюсь я за него, потому и езжу. — Девушка снова вздохнула, глубоко и горестно, и принялась, за компот.

Лера молчала, не зная, что ответить на эту неожиданную и печальную исповедь.

— Меня зовут Настя, — неожиданно представилась сестричка. — А вас?

— Лера. И можно на «ты».

— Ладно, — покладисто согласилась Настя. — Вы… ты у нас теперь будешь работать?

— Да.

— Хочешь, скажу одну вещь? — Настя таинственно округлила глаза.