Возьми номерок

— Мне нужно накрасить ногти.

Я стону и приваливаюсь к стене коридора.

— Вы меня убиваете, босс.

Она жеманно улыбается.

— Считай это прелюдией.

— Разве не этим мы занимались прошлой ночью?

— Нет, это была просто старая добрая мастурбация. — Она встает на носочки и целует меня в щеку, а затем шепчет: — Это сделает сегодняшний вечер намного веселее.

Она уходит к девочкам, а я направляюсь в нашу ванную комнату, чтобы принять ледяной душ и постараться не думать о том, насколько лучше было бы, если бы Нора была со мной. Смотрю на напряженный член, который никак не хочет падать, и приношу ему свои глубочайшие извинения.

Черт возьми, да что со мной? От предвкушения сегодняшнего вечера я возбужден больше, чем подросток, впервые открывший для себя «Порнхаб»¹¹, что не имеет смысла, потому что у меня было много секса. Я трахал множество женщин. Так почему от Норы мне снесло крышу?

Может быть, Кейт и Линси были правы, и те девушки, которых я цеплял в баре, мне наскучили. Уж точно ни от кого из них у меня не было стояка на публике.

Или, может быть, ставки еще выше, потому что я сбросил на нее сумасшедшую бомбу правды в той пивоварне на склоне горы, а это совсем на меня не похоже. Обычно я не говорю о своих родителях. Никогда. Даже Кейт и Линси не знают столько, сколько знает Нора.

Мои родители — тема, которую я избегаю, потому что отношения с ними у меня в лучшем случае натянутые. Мой отец переехал в Денвер по работе много лет назад и каждые шесть месяцев начинает отношения с новой женщиной, а мама все еще постоянно спрашивает меня, с кем он встречается. Это изматывает. Можно было бы подумать, что развод позволит им двигаться дальше, но они оба, кажется, застряли в бесконечном цикле дисфункции.

Еще одна причина, по которой я никогда не хочу заводить серьезные отношения. Серьезные отношения означают постоянный вынос мозга. А кому нужен такой багаж? Честно говоря, наша ситуация с Норой — беспроигрышная. Я получаю возможность неоднократно заниматься сексом с человеком, который мне искренне нравится, и, когда все закончится, мы оба пойдем каждый своей дорогой. Это идеальная ситуация для меня.

Заканчиваю принимать душ и одеваюсь для того, что Кейт назвала «игровым вечером». Я понятия не имею, что это будут за игры, но, зная Кейт, это точно не будет гребаная «Монополия».

Глава 12

Нора

«О, моя бедная, бедная задница», — скулю я про себя, медленно идя по коридору, чтобы присоединиться ко всем. Боль была не такой сильной, когда мне делали педикюр. Она не была ужасной, когда я принимала душ. Но когда начала наносить макияж и надевать бордовое платье-свитер с замшевыми сапогами бежевого цвета, моя задница словно стала жертвой жестокого падения с лестницы.

Я нахожу всех в большой гостиной. В камине потрескивают дрова, а на журнальном столике стоит огромная тарелка с мясной нарезкой и шампанским. Дин улыбается, когда я подхожу, и жестом приглашает меня сесть рядом с ним на диван. Он очень сексуален в своих джинсах и темно-зеленой рубашке, но мое внимание переключается, когда мне приходится садиться рядом с ним… на мою бедную, бедную задницу.

Стиснув зубы, я осторожно опускаюсь рядом с ним, и он тут же обхватывает меня руками, окутывая пряным ароматом своего одеколона.

— Ты выглядишь великолепно, сладкая попка.

— Не говори «попка», — хриплю я, голос застревает в горле, когда я откидываюсь на его руку и пытаюсь не заплакать.

— Почему нет? — Он хмурится и поправляет очки, с любопытством оглядывая меня с ног до головы.

Сжимаю губы и смотрю вперед, сложив руки на бедрах.

— У меня такое ощущение, что мою задницу взбили миксером на высоких оборотах, и мне вдруг стало очень жаль мое тесто для крупонов. — Дин вздрагивает рядом со мной, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, что он смеется. — Не смейся, придурок!

— Ничего не могу поделать!

— Это твоя вина! — восклицаю я и пихаю его в грудь. — Мог бы посоветовать мне какие-нибудь дурацкие шорты с накладками на задницу.

— Мы не так долго ехали, — отвечает он, не скрывая веселья. — Не думал, что у тебя будет болеть седалище от одной поездки вниз по склону.

— Я тебя убью, — ворчу я и скрещиваю руки на груди. Пытаюсь скрестить ноги, но вздрагиваю, когда стреляющая боль пронзает мою левую ягодицу.

— Все так плохо?

— Да, — дуюсь я.

Он крепче прижимает меня к себе, а другой рукой ласкает мое голое бедро.

— Тогда я просто должен отвлечь тебя от этого.

Бабочки.

Славные, восхитительные бабочки порхают в моем животе, фактически стирая боль в заднице.

Глаза Дина сверкают, его взгляд задерживается на моих губах, когда парень наклоняется ближе. Его рубашка подчеркивает маленькие зеленые крапинки в глазах, которых я раньше не замечала.

— Поможет, если я позже помассирую твою задницу?

— Только если сделаешь это с обезболивающим, — бормочу я, а затем улыбаюсь, когда парень снова смеется.

Я всерьез наслаждаюсь образом смеющегося Дина. Это может вызвать привыкание.