Возьми удар на себя

— Вот видите, вы сами произнесли это слово! Не я — вы!.. Заметьте, так она поступила со мной, ни разу в жизни ничего плохого, кроме хорошего и очень хорошего, ей не сделавшей! От бывшего жениха, уже после того как их отношения лопнули и он приполз каяться, я узнала, как тонко и упорно она его арканила, как интриговала против меня, не гнушаясь никакой ложью… А тут речь идет о бывшем муже, которого Альбина после развода ненавидела, грозилась его убить… При мне грозилась!.. Говорила, что все равно его убьет рано или поздно… Выводы делайте сами.

Нинель в очередной раз взглянула в окно и тут же вскочила со своего места:

— Извините меня, пожалуйста, но мне действительно пора! Если хотите, можете еще здесь посидеть, тут публика вполне спокойная, в основном местные жители заглядывают, ну и наши, из театра…

Романова кивнула, понимая, что Каплер просто не хочет выходить из кафе вместе с ней. В Галином поле зрения только что оказалась за слегка подмерзшими стеклами окон паркующаяся возле кафе белая «девятка».

— Если что — звоните, — приветливо улыбнулась Нинель, на ходу застегивая свою мини-курточку. — Или теперь мне повестку пришлют, если следователь?..

— Вы знаете, да, скорее всего…

— Ничего страшного, не беспокойтесь, я приду. И ни от своих слов, ни от своего мнения точно не откажусь… Удачи вам!

И Каплер дробно застучала своими шпильками в сторону выхода.

«Теперь по крайней мере ясно, — усмехнулась про себя Галя, — почему она так легко оделась!»

Романова с интересом уставилась в окно. Из машины буквально через минуту выбрался улыбающийся, высоченный блондин, а спустя еще секунду ее бывшая собеседница оказалась в его объятиях. Блондину было никак не больше двадцати пяти лет, и в этой связи Галочке стало понятно и то, почему Нинель предпочитает молодежный стиль, с большим трудом вписывающийся в ее возраст…

Отчего-то ей сделалось грустно, и, дождавшись, когда белая «девятка» с исчезнувшими в ее недрах пассажиркой и водителем отчалит от кафе, она тоже поднялась из-за столика и направилась к выходу.

Актриса против «важняка»

Александр Борисович Турецкий, во многом благодаря своей работе, давно уже научился относиться к людям снисходительно, прекрасно зная, что очень многие человеческие недостатки, бросающиеся в глаза, по сути дела — оборотная сторона тех внутренних комплексов, которые присущи любой человеческой натуре. Однако истеричных дамочек он на дух не переносил… А сегодня ему, увы, если верить сведениям о Крутицкой, собранным Галей Романовой, предстояло общаться не просто с истеричкой, но еще и истеричкой злопамятной и мстительной… Словом, настроение у Саши было далеко не из лучших, что и ощутил немедленно на своей шкуре Валерий Померанцев, опоздавший к шефу на какие-то пять минут и получивший за это по полной программе так, словно задержался минимум на сутки.

В другое время Валерий непременно обратил бы в ответ внимание дорогого шефа на то, что самой подозреваемой, на собеседовании с которой он должен был присутствовать, пока что и в помине нет, иначе ему, Померанцеву, доложили бы о ее приходе из дежурки. Но сегодня, оценивающе посмотрев исподтишка на Турецкого, Валерий счел за благо промолчать и с самым тихим и покорным видом заняться записывающей аппаратурой: что означает тщательно скрываемое, но все равно заметное брюзгливое выражение на физиономии начальства, он знал преотлично и испытывать судьбу не собирался.

«Наверняка со своей половиной повздорил с утра пораньше!» — решил Померанцев. И в этот момент подал наконец голос внутренний телефон: с двадцатиминутным опозданием актриса все-таки явилась. Кабинета Турецкого она достигла спустя еще десять минут, хотя требовалось для этого ровно вдвое меньше. «Наверняка по дороге пудрила носик», — вновь молча констатировал Валерий и на сей раз не ошибся.

В Генеральную прокуратуру Альбина Викторовна заявилась в изумрудно-зеленой коротенькой шубке из овчины, скинув которую вполне небрежно на руки Померанцева, галантно встретившего даму у дверей, осталась в столь же ярком костюмчике и алой блузочке — в тон ее сапогам, сумочке, длиннющему шарфику и залихватски заломленному берету… У Валерия, грешным делом, запестрило в глазах от такого обилия красок, в обрамлении которых оценить внешность Альбины Викторовны с первого взгляда представлялось затруднительным.

— Я, наверное, опоздала, как всегда? — У актрисы был немного капризный, грудной голос, разукрашенный массой интонаций. — Ради бога, простите, я всю жизнь такой хронотуп… Здравствуйте!

— Здравствуйте, — сухо ответствовал Александр Борисович, — кто вы, простите?

— Да хронотуп же! Хронотуп, если вы не в курсе, человек, не чувствующий хода времени… Так бывает очень часто с творческими людьми, понимаете? Поскольку большинство из нас мысленно чаще всего пребывает в иной, скорее, виртуальной, чем вещественной, реальности!

Альбина уже успела усесться на стуле для посетителей и, пристроив на коленях крошечную красную сумочку на длинной массивной цепи вместо ручки, слегка игриво поинтересовалась: