Возьми удар на себя

Если добавить к этому показания гримерши Насти, получалось, что Альбина Викторовна Крутицкая, какой бы неприятной особой она ни являлась, к гибели своего бывшего супруга вряд ли имеет отношение… «То есть, — невесело усмехнулся про себя Турецкий, — моя Ирка сегодня в течение дня оказалась права дважды: и с вдовой трудно понять и невозможно проверить, правду ли говорит, и с этой пестрой козой — тоже…»

— Валерий, — обратился он к задумчиво сидевшему в углу Померанцеву, — не знаешь, как это по лучилось, что данные пропавшей Виктории Степановны Крикуновой записали со слов и не потрудились даже перепроверить вовремя?

— Вы, Сан Борисыч, сами понимаете, — откликнулся следователь, — если бы ее опрашивал Яковлев, он бы ее наверняка задержал до выяснения — никакая дамская красота на него бы не подействовала… Но в качестве дознавателя выступал представитель ФСБ… То ли опер, то ли следак… Я не в курсе, кто из них туда приехал… Спасибо, хоть пальчики у всех догадались взять!

— А что это нам дало? — буркнул Саша. — Пузырек из-под альбуцида, в котором находился яд, они сразу же нашли, ты в курсе… Убийца забросил его под барную стойку… Чистенький такой пузыречек, без единого пальчика… Про отпечатки сейчас разве что новорожденные младенцы не в курсе, так что… Ну что ж, пропавшая красотка — это уже хоть что-то… Ты насчет моргов и больниц распорядился?

— Сразу же, — кивнул Валерий. — Снимки паршивые, но опознать можно, яркая девица эта Вика Крикунова.

— А может, и не Вика, а может, и не Крикунова, — усмехнулся Турецкий. — Какой возраст она назвала этому художнику?

— Девятнадцать лет.

— Во-во, а может, и не девятнадцать, а двадцать с хвостиком, а то и вовсе шестнадцать: они нынче взрослыми девицами начинают выглядеть чуть ли не в третьем классе средней школы!.. В общем, Валерий, деваться некуда — садись за компьютер и начинай пробивать относительно господина Крикунона, занимающего существенную должность в Госдуме. Пароль доступа я тебе дам. А если надо, позвоним Анисимову, попросим еще оперов — у нашего дяди Славы, — Турецкий покосился на Вячеслава Ивановича, — по его словам, все лучшие сотрудники в разъездах…

— Ты что, сомневаешься, что ли? — немедленно завелся Грязнов. — Или согласен на кого попало? Сам знаешь, с кадрами — полный обвал! И чему их только нынче учат?!

Чувствовалось, что кадровый вопрос для Вячеслава Ивановича не просто больной, но занимающий его постоянно. Тема, на которую генерал заводится с полоборота.

— Александр Борисович, — поспешно вмешался Померанцев, — очень вас прошу… Не надо, во всяком случае пока, звонить Анисимову! Сами видите, его «спецы» уже успели нам напортачить в самом начале!

— Ну, «спецы» на самом начале были не его, а в принципе от их конторы, — уточнил Турецкий. — Но если ты считаешь, что вы с Галей справитесь… Учти, Валерий, при таких исходных данных, а точнее, при полном их отсутствии поиск иголки в стоге сена — дело малоподъемное. Ты и сам это знаешь!

— Знаю, — согласился Померанцев. — Но я думаю, пока не стоит привлекать их оперов, а не вообще… Честно говоря, я надеюсь на Володьку Яковлева, он наверняка что-то нароет.

— Полагаешь, что версия личной неприязни и вовсе «пустышка»? — Турецкий слегка прищурился.

— Я этого не говорил… Точнее, просто не договорил: спросить хотел, нельзя ли этим ребятам поручить полностью проверку остальных гостей? Иначе мы с Галкой действительно либо разорвемся пополам, либо будем заниматься этим не меньше полугода.

— Лукавый ты человек, Померанцев! — вздохнул Александр Борисович. — Ничего-то прямо не скажешь, ни на один вопрос не ответишь… Если бы ты хоть на секунду допустил, что кто-то из остальных гостей банкета помимо Крутицкой приложил руку к убийству из сугубо личной неприязни, хрен бы ты отдал их проверку в чужие руки… Я что, не прав?

— Вы хотите сказать, что я еще и эгоист: наиболее перспективную дамочку Вику оставляю нам? Ну и что? Разве вы сами собирались поступить по-другому?

— Нет, не собирался. Пока. Ибо кто знает, в какие дебри нас этот поиск заведет? И скорее всего, заведет он нас к известной присказке: «Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». И вот тогда, дорогой Валерий Александрович, для осуществления хотя бы чисто технической работы по версии загадочной девушки нам в любом случае понадобится увеличивать оперативное сопровождение.

— Если все сложится так хреново, как вы говорите, тогда и увеличим! — упрямо произнес Померанцев.

— Ага… А тебе не приходит в голову простая такая штука: что у тамошних оперов, а главное, у самого Анисимова тоже есть собственная гордость? В частности, профессиональная?.. Я ведь с Михаилом Ивановичем общаюсь регулярно, регулярно обсуждаю результаты нашей — заметь, совместной — работы! И о том, что одна из фигуранток по этому делу растворилась внезапно в воздухе, тоже вынужден буду сказать. А он — среагировать… Так что, дорогие мои, готовьтесь принять в свои ряды еще одного человечка, знамо дело, оттуда… У тебя, Валера, почти сутки для того, чтобы сочинить ему персональное задание… Все понятно?