Возьми удар на себя

— Есть, сочинить задание! — буркнул Померанцев.

— Вот и славненько, — кивнул Александр Борисыч. — А теперь, как обычно, перейдем к плану следственных и оперативных действий на ближайшее время…

Прежде чем навестить семью Поярковых, Володя Яковлев на сей раз, после тщательного изучения дела в Электродольской прокуратуре, решил встретиться с адвокатом осужденного.

Валерий Кириллович Хватан был для Ивана Ильича Пояркова не просто случайно нанятым адвокатом или лучшим в своей профессии в Электродольске: будучи ровесниками, они учились когда-то в одном классе, и не просто учились, а дружили с тех пор. Все это Яковлеву поведали в прокуратуре.

Изучив многочисленные анонимки, а также подписанные вполне реальными людьми жалобы на Пояркова, Володя пришел к выводу, что бывший помощник здешнего мэра, пусть и через подставу, но получил, судя по всему, по заслугам. Действительно взяточник, да еще и вполне беззастенчивый. К сожалению, с конфискацией неправедно нажитого богатства практически не получилось ничего: все имущество он предусмотрительно записал на имя жены, кое-что по мелочам — на своего сына Михаила, студента МГУ.

Словом, картина здесь складывалась принципиально иная, нежели в Саргове, где все жалобы на фигуранта являлись анонимными и в своем подавляющем большинстве огульными. То есть организованными кем-то одним, весьма заинтересованным лицом. Скорее всего, упомянутым женой осужденного его замом. К сожалению, ни доказать это, ни как-то облегчить участь ее супруга возможным не представлялось… К тому же взятка, пусть и одна-единственная, место все же имела. А как действуют на людей свалившиеся с неба деньги, Володя знал хорошо: один раз — в силу роковых обстоятельств. Но кто даст гарантию, что человек на этом остановится и спустя несколько лет не пополнит ряды по-настоящему коррумпированных чиновников? Конечно, никто, и, скорее всего, именно по такому пути и пошел бы осужденный, не останови его вовремя. Деньги, будь они неладны, да еще легкие!

Валерий Кириллович Хватан оказался вальяжным, очень ухоженным господином с благородной физиономией, красиво седеющей темной шевелюрой. Одет он был отнюдь не по-провинциальному — в дорогой фирменный костюм с иголочки. Адвокат принял Владимира Владимировича в собственной конторе — небольшой, но тоже дорого обставленной. Дела у Хватана явно шли совсем неплохо не только по электродольским но и, пожалуй, по столичным меркам.

— Эта история, — произнес он после тщательного изучения яковлевского удостоверения, — с моей точки зрения, просто возмутительная!

— Что именно вы имеете в виду? — поинтересовался Володя. По телефону он не стал уточнять цель своего визита, сказав лишь, что приехал в связи с делом Пояркова.

— То, что от начала и до конца это была хорошо организованная подстава! — отрезал адвокат. — Кем, гадать не приходится, я человек достаточно информированный, как вы понимаете: профессия у меня такая — знать не только то, что положено, но и что не положено.

— Отчего ж вы в таком случае не предостерегли своего друга вовремя? — усмехнулся Яковлев.

— Если бы был в курсе, что именно происходит, непременно бы предостерег. К сожалению, людей моей профессии вводят в курс тогда, когда поправить уже практически ничего нельзя. Вы, вероятно, знаете, что даже апелляционную жалобу нашу отклонили? Но можете не сомневаться, мы уже направили ее в следующую инстанцию. Точнее, направил я сам, по личной инициативе, поскольку семья была против.

— Против? — Володя удивленно посмотрел на своего собеседника.

— А-а-а, вас это изумляет, вероятно? Но там у каждого свои причины. Аня… Анна Константиновна — женщина, я бы сказал, недалекая, она без всяких к тому оснований боится, что после нового суда может лишиться того, что удалось сохранить, хотя и самый крупный счет в банке, и дом загородный — на ее имя. Ну а Миша с Катей… Это Ванины дети… Они в первую очередь боятся за отца. Даже не того, что ему могут увеличить срок, а что его здоровье может не выдержать повторного разбирательства, необходимости пройти через этот позор еще раз.

— Я слышал, — осторожно поинтересовался Яковлев, — что семья у него была чуть ли не идеальная?

— Еще бы! — оживился Хватан. — Знаете, каким он был мужем и отцом? Таким, что дети его просто обожают, что сейчас, согласитесь, крайне редко случается! Даже не знаю, как они, бедные, это все пережили. У Катюши должны были быть вступительные экзамены, Миша — только что после сессии… Конечно, ни о каком поступлении Катеньки и говорить не пришлось. Слава богу, у Ани хватило ума отправить девочку на отдых. Вместе с Мишей, конечно… Лето выдалось для них для всех просто адское, какая уж тут учеба? Да и зима не лучше.

— Вы хотите сказать, что из-за случившегося сын тоже бросил университет?

— Миша взял академический отпуск. Не мог же он оставить больных мать и сестру одних, без присмотра? Аня тоже поначалу едва не слегла.

— Ну и ну! — покрутил Яковлев головой. — А не подскажете, где именно дети поправляли свое здоровье?

— А для чего это вам? — Адвокат тут же уставился на Яковлева с подозрением.