Возьмите меня замуж

У Рула слегка дрогнули плечи.

— Я что–нибудь не то сказала? — с сомнением спросила Горация.

— Напротив, — ответил он. — Ваша речь очень взбодрила меня, мисс Уинвуд.

— Вы смеетесь надо мной, — сказала Горация. — Я осмелюсь п-предположить, что вы считаете меня очень глупой, сэр, но на самом деле все очень серьезно.

— Я считаю, что вы восхитительны, — сказал Рул. — Но тут, должно быть, какое–то недоразумение. Я всегда был уверен, что мисс Уинвуд, э–э–э… охотно принимает мои ухаживания.

— Да, — согласилась Горация. — Ей это н-нравится, конечно, но это делает ее ужасно несчастной. П-поэтому я и при–шла. Я надеюсь, вы н-не возражаете?

— Да, в общем–то, нет… — пробормотал его светлость. — Но могу ли я узнать: неужели я выступаю перед членами вашей семьи в таком невыгодном свете?

— О нет, — серьезно сказала Горация. — Мама и я н-не находим вас неприятным. И если бы вы были с-столь любезны и сделали бы м-мне предложение вместо Лиззи, вы бы нам еще больше понравились.

— Но почему, — спросил Рул, — вы настаиваете, чтобы я сделал предложение вам?

Брови Горации сошлись у переносицы.

— Должно быть, это звучит странно, — признала она. — Видите ли, Лиззи должна выйти замуж за Эдварда Эрона. Вы, вероятно, его не знаете?

— Думаю, не имел удовольствия, — сказал эрл.

— Н-ну, это наш очень близкий друг, и он любит Лиззи Только вы ведь знаете, как тяжело живется младшим сыновьям, а бедный Эдвард еще даже не капитан.

— Как я понимаю, мистер Эрон служит в армии? — вежливо поинтересовался эрл.

— О да, Д-десятый пехотный. И если бы вы не сделали предложение Л-Лиззи, я почти уверена, что м-мама согласилась бы с их обручением.

— Весьма прискорбно, — грустно сказал Рул. — Но, по крайней мере, я могу исправить ошибку. Горация обрадованно сказала:

— О, вы возьмете м-меня взамен?

— Нет, — со слабой улыбкой сказал Рул. — Этого я не сделаю. Я просто не женюсь ни на вашей сестре, ни на ком ином. Необязательно предлагать мне замену, моя бедная девочка.

— Н-но нет, это обязательно! — уверенно воскликнула Горация. — Одна из нас должна за вас в-выйти!

Эрл на секунду остановил на ней свой взгляд. Затем он встал и, как всегда небрежно, облокотился на спинку стула.

— Думаю, вы должны мне все объяснить. Сегодня утром я непонятлив больше, чем обычно. Горация распрямила брови.

— Хорошо, я п-попытаюсь, — сказала она. — Понимаете, мы потрясающе бедны.

Шарлот говорит, что во всем виноват П-Пелхэм, и, возможно, так оно и есть, но нет смысла обвинять его, поскольку он ничем помочь не может. Игрок, знаете ли.

Вы сами играете?

— Иногда, — ответил его светлость. Серые глаза девушки заблестели.

— И я тоже, — неожиданно заявила Горация. — Н-не по–настоящему, конечно, а с Пелхэмом. Он меня научил. Шарлот говорила, что это нехорошо. И, д-должна признаться, я сама немного б-беспокоюсь из–за того, что необходимо принести Лиззи в жертву. Мама тоже сожалеет, но говорит, что все мы должны быть вам благодарны. — Она зарделась и хриплым голосом сказала:

— Неприлично спрашивать о дарственной, но ведь вы очень богаты, это правда?

— Очень, — сказал его светлость, прилагая отчаянные усилия, чтобы не расхохотаться.

— Да, — закивала Горация. — В-вот видите!

— Вижу, — согласился Рул, — что вы собираетесь стать той самой жертвой.

Она взглянула на него в некотором смущении.

— Неужели это имеет для вас значение? Я знаю, что я не красавица, как Лиззи. Но у меня, сэр, есть нос. Рул посмотрел на ее нос.

— Несомненно, нос у вас есть, — согласился он.

— И, в-возможно, вы привыкнете к моим бровям? Улыбка промелькнула в глубине глаз Рула.

— Думаю, что легко с этим справлюсь. Она с грустью сказала.

— Знаете, они у меня никак не хотят изгибаться. И д-должна вам сказать, что я уже потеряла надежду, что стану выше р-ростом.

— Было бы, несомненно, жаль, если бы это произошло, — сказал его светлость.

— В-вы так думаете? — Горация была удивлена.

— Для меня это большое испытание, могу вас заверить. Она перевела дыхание и отважно добавила:

— Вы, возможно, уже д-догадались, что я з-заикаюсь.

— Да, я это заметил, — деликатно отметил эрл.

— Если вы ч-чувствуете, что не сможете вынести этого, сэр, я вас пойму, сказала Горация тихим взволнованным голосом.

— Мне это даже нравится, — сказал эрл.

— Очень странно, — задумчиво произнесла Горация. — Но, м-может быть, вы так сказали, чтобы мне стало л-легче?

— Нет, — возразил эрл. — Я так сказал потому, что это правда. Скажите, а сколько вам лет?

— Это имеет з-значение? — поинтересовалась Горация, предчувствуя неладное.

— Да, думаю, что имеет, — сказал его светлость.

— Я боялась этого вопроса, — призналась она. — Мне н-недавно исполнилось семнадцать.

— Исполнилось семнадцать! — повторил его светлость. — Моя дорогая, я не смогу на это пойти.

— Я слишком молода?

— Чересчур молода, девочка моя. Горация вздохнула.

— Я подрасту, — отважилась она сказать. — Я н-не хочу на вас н-нажимать, но меня считают весьма разумной.

— А вы знаете, сколько лет мне? — спросил эрл.