Читаем Возможна ли в РФ революция полностью

помощью институтов "гражданского общества" господствующий класс форматирует

сознание общества, или даже можно сказать - зомбирует. Причем эти институты

воспроизводятся самим же обществом (происходит своего рода матричный синтез),

хотя и находятся под доминирующим влиянием господствующего класса. Организации

"гражданского общества" действуют неформально, их решения не имеют юридической

силы, не обеспечиваются государственным принуждением, они имеют только

моральный авторитет.

 Под "политическим обществом" Грамши понимает государство как

правительственный аппарат, чьи действия определяются законом, а не традициями,

представлениями о целесообразности, как в случае с "гражданским обществом". Он

включает в себя органы принуждения. Контролируя эти два элемента надстройки,

класс осуществляющий свое господство (гегемонию), выступает как исторический

класс, определяющий сущность эпохи.

 Такой значимый общественный институт, как система всеобщего

образования, я бы сказал, находится на стыке гражданского и политического

общества. В каких-то случаях система образования находится под полным

контролем государства, в иных приобретает большую автаркию, становясь в

значительной степени неформальным сообществом, и даже вступает в резкую

конфронтацию с системой государственной власти. Иллюстрацией может служить

события студенческой революции во Франции в 1968 г., когда, пусть и временно,

студенчество в значительной степени вышло из-под государственного контроля.

Похожая ситуация существовала и в России на стыке XIX и XX столетий, когда

диссидентствующие либеральные профессора своими лекциями массово плодили

противников самодержавия. Но чаще всего система образования контролируется

господствующим классом в достаточной степени, поскольку имеет стратегическое

значение в вопросе формирования мировоззрения общества в целом.

 Итак, гегемония в доктрине Грамши есть форма диктатуры класса, которая

опирается не только на голое насилие, принуждение, но и на систему классовых

союзов, на идейное и культурное доминирование. Гегемония складывается в тех

странах, где есть более или менее развитое "гражданское общество". Она, по

мнению Грамши, формируется в законченном виде только в развитых буржуазных

государствах, а при феодализме роль гегемона играет церковь, которая в целом

сходит со сцены в эпоху Реформации, уступая место институтам "гражданского

общества". В современном мире "гражданское общество" выступает своего рода

скелетом государства. Государственное устройство может переживать глубокий

кризис, даже терпеть катастрофу, но "гражданское общество" быстро воссоздает

систему нового государственного аппарата сообразно своей культурной матрице.

Поэтому, как пишет Грамши, революционерам надлежит прежде всего подорвать

аппарат гегемонии, вырвать трудящихся из-под культурного, морального,

идейно-политического влияние буржуазии, поскольку в ином случае разрушенный

госаппарат будет быстро воссоздаваться, и формальный захват власти не приведет

к революционным изменениям.

 Кто же играет ведущую роль в установлении или подрыве гегемонии? Автор

"Тюремных тетрадей" однозначно отводит эту функцию интеллигенции. По его

мнению, главное предназначение интеллигенции - не профессиональная умственная

или творческая деятельность (преподаватель, кинорежиссер, инженер, врач и

т.д.), а создание и распространение унифицированных идеологий, глубокое

внедрение их в массовое сознание. Этот процесс и есть установление или подрыв

гегемонии того или иного класса - в этом истинный смысл существования

интеллигенции. Грамши определял два типа интеллигенции - "органическую",

порождаемую каждым классом и необходимую ему для опосредованного влияния на

все общество в целом, и "традиционную" - профессиональную, классическую,

интеллигенцию старого типа. Он описывает эти два типа так:

"1) Всякая общественная группа выполняет определенную, только ей

присущую функцию в процессе экономического производства и естественно создает

один или несколько слоев интеллигенции, которые помогают ей осознать свое

значение и свою роль как в области экономики, так и в социально-политической

области: предприниматель-капиталист создает рядом с собой специалиста по

технике производства, по политической экономии, организатора новой культуры,

создателя нового права и т. д. …

 …Если не все предприниматели, то, во всяком случае, их лучшие

представители должны обладать способностью управлять обществом в целом,

организовывать весь сложный комплекс общественных служб, включая

государственный аппарат, чтобы обеспечить наиболее благоприятные условия для

развития своего класса…

 Так, важно учитывать, что крестьянство, хотя и играет основную роль в

сфере материального производства, не дает своих "органических" интеллигентов и

не "ассимилирует" ни одной разновидности "традиционных" интеллигентов, но при

этом из крестьянской среды другие классы нередко получают представителей своей

интеллигенции, и, кроме того, значительная часть "традиционных" интеллигентов

происходит из крестьян.

 2) Всякая "основная" социальная группа возникает исторически из

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература / Публицистика
Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза