Возможно, однажды (СИ)

— Дана она… Я…Джоззи ушла с Кейт в туалет, оставила меня одну у ларька. — девочка пыталась перестать плакать, но слезы с новой силой обрушились на нее и она начала задыхаться, не в состоянии нормально формулировать предложения. — Дана подбежала и стала говорить про Джози всякую ерунду. Я говорила ей перестать, но она лишь продолжала это делать. Обвиняла ее в том, что Джози нравятся не только мальчики. Я не понимаю, как она могла узнать об этом?

Слушая дочь, Форбс в очередной раз убедилась, что подростковый возраст самый суровый. Дети мало думают о чувствах окружающих, и не очень хорошо видят всю картину, судят по принятым стереотипам. Конечно, не все такие, но большая часть. Даже сама вампирша в школьные годы легко могла за спиной наговорить гадости кому-нибудь или сделать что-то плохое, но все же она со временем осознала глупость своих поступков и стала лучше. Всё это доказывает, что слово — это самое сильное оружие в мире, которое может причинить как радость, так и боль.

— А когда мы уже перешли на крики, она стала пытаться ударить меня, обзывала отклонением от природы… Я взорвалась. На мне был тот браслет, что подарила тетя Бонни, я и не заметила, как извлекла всю магию. Я не помню, что происходило. Только Джози…которую я чуть не убила, когда она пыталась остановить меня. Ее откинуло от меня, но я не хотела причинить ей боль!

У Джози не осталось никаких травм, лишь легкая царапина на правой руке, которая заживет через два или три дня. Все, что было сломано в том киноцентре у небольшого магазина, было уже оплачено, а все зрители и участники этого события, загипнотизированы вампирами, а записи с видео камер удалены. Тайне дочерей и их школе ничего не угрожало, с этим Аларик и Кэролайн легко справились, отработав давно придуманную схему действий на подобный случай. Не только ее дети иногда выходили из-под контроля, у многих учащихся были свои проблемы.

— Милая, ты должна слушать меня очень внимательно. — девочка посмотрела на мать, которая аккуратно заправляла похожего цвета волосы ей за ухо и вытирала слезы. — В этом мире очень много людей, которые имеют узкое мышление, практически все. Даже мы с тобой. Но, тем не менее, мы никогда не должны позволять чужим мыслям и доводам причинять нам боль. Ведь только мы решаем, во что верить и что считать нормальным, а то, что другие люди этого не понимают, это их собственные проблемы. Дана поступила отвратительно, не ей решать, кого Джози может или не может любить. И поверь, дорогая, все возвращается бумерангом, любая причиненная боль, вернется назад вдвое сильнее. Ты не виновата в том, что сорвалась. Думаю, даже я бы сорвалась, если бы услышала, как кто-то оскорбляет моих друзей, моих родных, и уж тем более моих дочерей. И если бы Дана была моего возраста, я бы пошла и надрала ей зад! — девочка впервые улыбнулась, от чего на лице Кэролайн тоже заиграла улыбка. — Не говори отцу, что я так сказала.

— Но мам, из-за того, что я потеряла контроль, я навредила Джози!

— С Джози все в порядке, я даже слышу, как она уговаривает отца отпустить ее к тебе, но я попросила его дать нам столько времени, сколько тебе будет нужно. Она твоя сестра и она любит тебя, думаю, она даже спасибо скажет за то, что ты пыталась защитить ее. Научиться контролю, очень не просто. Нельзя щелкнуть пальцами и больше не делать ошибок, так не бывает. И у тебя так не будет. Ты будешь делать промахи или что-то плохое, может быть, обидишь кого-то, просто не подумав о последствиях, но все это, все, что ты переживешь, сделает тебя невероятно сильной и мудрой. Не позволяй нескольким ошибкам, испортить тебе жизнь.

Прижавшись к матери, девочка закрыла глаза, а Кэролайн стала напевать ей колыбельную. Через десять минут, дверь комнаты приоткрылась и в ней показалась голова Джози, челка которой лезла ей в глаза, которую обычно она убирала ободком. Блондинка поманила ее пальцем, и та быстро подбежала к ней и легла с другого бока, чтобы не побеспокоить свою сестру.

— Лиззи? — девочка открыла глаза и с сожалением посмотрела на сестру. — Спасибо, что заступилась за меня.

Девочки протянули руки друг другу и обняли вместе свою мать. Просидев так около часа и проговорив совершенно не о чем, девочки уснули, а Кэролайн тихо выбралась из их объятий и пошла к выходу из комнаты, у двери ее остановил сонный голосок Лиззи.

— Я люблю тебя, мам.

— И я люблю вас.

— Больше, чем звезды? — Джози тоже открыла глаза и посмотрела в глаза матери.

— Звезды гораздо меньше моей любви. — Форбс улыбнулась и вышла из комнаты.

Этот разговор о звездах и любви всегда был небольшим ритуалом для них. Они придумали его, когда им было по четыре года, сейчас они редко так говорят, потому что подростки редко признаются в любви родителям, но когда это происходило, Кэролайн плавилась, как сырок на солнце.