Возможно, однажды (СИ)

Вампирша направилась в свой кабинет. Ей нужно обдумать все, что случилось за эти два дня. Происходящее не казалось реальным. В шкафу, что стоял у стены, напротив рабочего стола, стоял бурбон, который Деймон дарил ей на дни рождения. Форбс решила, что она выпьет сейчас точно не одну, а несколько, а может быть и все хранящиеся у нее бутылки. Не став церемониться и брать бокал, она взглянула в сторону окна, где стоял небольшой столик с фотографиями и подошла ближе, при этом отпивая напиток, девушка взяла первую рамку в руки.

На нее смотрел улыбающийся Стефан, его зеленые глаза светились, как в те редкие моменты, когда он был абсолютно счастлив, а правая рука, на фото, была вытянута, чтобы отобрать камеру. Сама Кэролайн сделала эту фотографию, когда они только начали встречаться. Парень остался у нее на ночь в ее комнате в колледже Уитмор, в тот вечер они смотрели все любимые комедии блондинки, а потом Сальваторе стал выдумывать собственный сценарий фильма, в котором бы она сыграла главную роль. Его идеи были паршивыми, но он так смеялся, что девушка не устояла и начала его фотографировать. Воспоминания отдались тупой болью в груди, и девушка поставила рамку на место, взяв в руки другое фото.

На фотографии была она и ее мать с выпускного вечера. Элизабет Форбс была одета в обычное бежевое платье, но казалась такой прекрасной. Мало людей могли похвастаться тем, что видели шерифа Мистик-Фоллс не в форме. Фото было сделано в кухне их дома, и кем, спросите вы. Его сделал Клаус, который проводил Кэролайн после церемонии к ее дому, и девушка пригласила его выпить чаю, как друзья. В тот день гибрид спас ее и сделал желанный подарок, поэтому с ним она чувствовала себя легко. Лиз Форбс сначала напряглась от визита первородного, но тот смог заверить ее, что зла он не причинит, а после засыпал ту комплиментами, от которых мама Кэролайн даже покраснела. Поэтому, когда они пили чай, шериф рассказала несколько криминальных историй из детства блондинки, за которые ей до сих пор стыдно, радовало, что гибрид не напоминал ей их.

Отпив несколько мощных глотков, вампирша обратила свой взгляд на фото коллаж, где запечатлены ее дочери в разные моменты времени, где-то они были совсем крохами, где-то старше, где-то нынешнего возраста, на каждой фотографии они обнимали ее и Рика и улыбались.

Следующее фото заставило бы ее плакать, если бы блондинка уже не делала это. На фотографии красовались три лица, она, Хоуп и Хейли. Кэролайн взяла фото и вернулась к своему столу. Поставив фото напротив девушка, пыталась собраться. Она так давно не теряла близких, что даже смогла убедить себя в том, что темные времена прошли. Хейли не заслужила смерти, эта девушка еще так много не успела сделать. Она не провела достаточно времени с дочерью, не увидела то, как она взрослеет, влюбляется, выходит замуж и всего остального. Хейли не провела счастливого времени с человеком, которого любила. Она не затащила Кэролайн на карнавал в Новый Орлеан, потому что два года назад она поставила себе ориентир, что в ближайшие пять лет, заставит приехать Форбс.

Кэролайн оплакивала подругу, которую когда-то очень сильно недолюбливала, а сейчас хотела бы снова собраться их веселой и шумной компанией. Компанией женщин, которые пережили столько дерьма, но остались сильными и которые до сих пор верят в счастливый финал.

Отставив бутылку, Кэролайн открыла самый нижний ящик своего стола, где хранился особого вида пергамент, который заколдовали ведьмы. Девушка стала выводить трясущимися руками слова.

«Дорогой Клаус!

Мы с тобой оба хорошо знакомы с болью. Но каждая новая утрата ранит сердце гораздо сильнее предыдущей. Мне нужно было вернуться к дочерям, уверена ты меня поймешь. Но знай, я всегда буду рада твоему звонку. С тяжелым сердцем и любовью к тебе и твоей семье… Кэролайн»

Сжав пергамент в руках, девушка закрыла глаза, рисуя в голове образ человека, которому письмо должно попасть в руки, и через некоторое время ее руки были пусты.

Девушка провела весь день в кабинете пересматривая все имеющиеся фотографии, перечитывая письма и выпивая свой шкаф с бурбоном. К ней заходил Аларик с девочками, они собирались отправиться в город и повеселиться, блондинка понимала, что ее дети обидятся, если она не поедет с ними, но она не могла. К ее счастью Аларик выстроил ситуацию в пользу блондинки, объявив, что у них день отца и дочерей и он не собирается делить их любовь еще с кем-то. Форбс была рада, что Лиззи пришла в себя после вчерашнего инцидента и решила повеселиться.

Когда блондинка осталась одна, она открыла очередную бутылку и продолжила свое занятие, пока не уснула за собственным столом. Ближе к вечеру ее разбудила мелодия звонка телефона. Не открывая глаз, девушка ответила на звонок и приложила мобильник к уху.

— У меня нет настроения и желания говорить сейчас, поэтому перезвоните позднее. — девушка говорила медленно, во рту было сухо, как в Сахаре.