Возможно, однажды (СИ)

Кэролайн поднялась с дивана и направилась к двери, так как ждать было уже невозможно. Она не знала, следует ли за ней Хейли, пока не почувствовала ее руку в своей. Они шли молча, потому что пункт назначения был один. И пусть к месту проведения ритуала было нельзя приближаться, они добрались до заднего двора школы и принялись ждать. Через пару мину, Кэролайн услышала шаги, и увидела приближающихся Аларика и Элайджу. Первородный притянул в свои объятье шатенку, а Кэролайн нашла утешение в руках уже заметно постаревшего отца своих детей, чья небольшая борода на лице уже была почти полностью седой, хотя на голове седина была почти незаметна. Форбс всегда предлагала Рику избавиться от растительности на лице, от этого он в разы бы выглядел моложе, но мужчина оставался при своем мнении и игнорировал смешки женщин в своей жизни.

Электронные часы, что ей подарили дочери, запиликали, извещая всех о том, что день рождения близняшек наступил. Никто из девочек до сих пор не был замечен. Если бы Кэролайн была сейчас человеком, то умерла бы от остановки сердца, она чувствовала, как орган внутри нее сбился с привычного ритма работы и был почти незаметен. Форбс закрыла глаза и уткнулась в грудь мужчины, потому что хотелось быть максимально близко к тому, кто смог бы понять ее чувства, но отец ее детей отпрянул от нее и устремился вперед. Блондинка из-за шума в ушах ничего не слышала, а после решила все же открыла глаза.

И радость заполнила ее сердце при виде идущих навстречу трех подруг, они держались за руки, на всех виднеющихся участках их кожи красовались магические символы, какие-то написаны грязью, какие-то кровью. Они были уставшие, вымотанные, полностью обессиленные, но лицо каждой светилось от счастья. А стоило им заметить родных, как все они побежали на встречу друг другу. Кэролайн целовала лица взрослых дочерей, прижимала к груди, смеялась и плакала. Столько любви, счастья и радости она не чувствовала никогда в своей жизни. Единственное, что она могла делать, это обнимать двадцати двух летних дочерей, говорить, как она их любит и представлять их теперь возможное будущее в своей голове.

Клаус Майколсон пересек черту города, в котором родился больше тысячи лет назад. За почти десять лет с его последнего визита сюда, здесь ничего не изменилось, лишь некоторые здания стали выглядеть чуть старее, некоторые перекрашены и открылось чуть больше магазинов и кафе. Все, как и в обычных городах.

Он никому не сказал о своем возращении, но знал, что Валери поставит в известность младшего брата и вся семья прибудет сюда. Он вспомнил прощание с еретиком, что спасла его жизнь.

— Ты и представить не можешь, как я рада, что больше никогда тебя не увижу! — стоящая девушка перед ним была прекрасна, за последний год она, наконец, начала жить полной жизнью, а не довольствоваться малым, как делала всегда до этого. Она стала увереннее, ее лицо перестало говорить всем вокруг о том, как девушка несчастна, теперь она постоянно улыбалась, а на свой день рождения, который отмечала с Клаусом, сменила цвет волос, и стала чем-то между блондинкой и рыжей, объясняя это желанием быть ближе к солнцу.

— Ты будешь скучать, дорогуша! — Клаус добродушно притянул ее в свои объятья. Думал ли он, что она станет ему другом? Думал ли он, что когда весь этот ад закончится, он не сломается, а наоборот обретет внутренний покой? Естественно, нет. Но Валери помогала ему, разговаривала с ним, давала надежу. — Серьезно, Валери, все, что только может понадобиться, и я это сделаю для тебя.

— Спасибо, Клаус. И знаешь, есть кое-что. — Клаус стал серьезнее и уже был готов разорвать любого, кто обидел ее. — Я не хочу терять своего единственного друга. Не забывай обо мне? — Майколсон серьезно кивнул, а после поцеловал ее в щеку, и пока она проверяла местонахождение его дочери, поговорил серьезно с ее парнем, чтобы тот знал, кто сделает его жизнь адом, если Валери Тулл будет несчастна.

Гибрид уже был в центре города и был готов повернуть в сторону школы Сальваторе, где должна была быть его дочь, но заметил выходящих из кафе двух знакомых. Давно забытая вина перед ними вспыхнула с новой силой, и он остановил новенький внедорожник и направился к паре.

— Клаус?