Возможно

– Позволь, я сама решу, кто мне нужен. Да я уже давно знаю. Почему ты со мной так, Егор? Почему? Если не любишь, то какого чёрта это всё? Топтать-то зачем?

– Прости, Настя, я не имею права…

И ушёл… Звенящая тишина, ощущение узника камеры-одиночки, приговорённого к расстрелу… Сколько Настя просидела вот так, голышом, непонятно. Ничего не работало, не двигалось, органы чувств оставили девушку без своих функций. Замёрзла, лучше бы уже насовсем, чтобы не ощущать пульсирующую, нарастающую боль прямо в сердце, в самом центре души… И тишина… Тук- тук, ещё жива. Он её бросил, унизил, сломал… Что ещё? Он её предал. Вот что. Гад, слабак, врун и трус, блестящий офицер вооружённых сил России!?

А утром, перед входом в университет её встретила очень симпатичная, явно самодостаточная женщина и объяснила, что даже переспав с её будущим мужем, Насте не на что рассчитывать. Потому что она, эта москвичка, ни за какие коврижки не отдаст Егора какой-то вертихвостке, тем более такой соплячке. Настя ей, опытной и сексуальной, не соперница! Девушке хватило сил ничего ей не ответить, провести заключительный семинар и прямо из университета умотать в аэропорт.

Дожидаясь своего рейса, она чуть не уснула на белой медведице, единственное, что Настя взяла из подарков Егора. Этой ночью она не спала ни одной минуты, проживая из раза в раз события позднего вечера. Конечно, он достоин смерти, но уж наказания точно. Но его руки, губы, ласкающие её так упоительно, так нежно, забыть сразу не удастся. Вот даже сейчас ей кажется, что он рядом, сивый мерин, бык- производитель и дон Жуан в одном лице!

Со второго этажа, воткнувшись между двумя колоннами, Егор прощался со своей девочкой. Он сделал всё правильно. Пусть она лучше сейчас станет его ненавидеть, чем, когда поймёт, с каким гадом связалась. И какой он молодец, что вовремя остановился. Всё-таки, он мужик, не каждый сможет. Да заткнись ты уже, мачо-хреначо. Почему тогда так больно? Почему наворачиваются слёзы? Почему он не может оторвать взгляд от неё? Почему?

В эту ночь Егор с остервенением занимался сексом со своей московской сожительницей, жёстко, используя её как инструмент для получения удовольствия. Раз, два, три… Никакого сравнения просто с поцелуем настиных губ…

Мама сразу поняла, что у дочери беда. Именно, беда. Она не хотела жить, ей ничего было неинтересно. Всё, что Настя делала, выполнялось на автомате, машинально. К Новому году она наготовила море всяких вкусняшек, её все хвалили, целовали, поздравляли, дарили подарки, ходили на каток, в театр, просто гуляли. Но её дочери не было нигде. Физически она присутствовала, как фантом. Но мысли, душа, сердце были очень далеко. Где? С кем? На каком уровне? Ответов не было. Разговора тоже не получалось. Вроде, всё нормально: ребёнок учится, хорошо и много, возобновила тренировки, ходит с Сергеем в кино, в кафе, на студенческие мероприятия. Но это не их дочь, это её жалкое подобие.

– Знаешь, мать, я совершил страшную ошибку. – Иван Михайлович сидел на кухне перед бутылкой коньяка.

– Ты что, Ваня, что-то случилось? С Настей?

– Наша дочь собирается замуж. Она, правда, ещё не решила, когда именно. Скорее всего летом, когда будут каникулы.

– Кто тебе сказал, откуда ты взял?

– Мне сказал Сергей. Он тоже немного обеспокоен, наша дочь сама предложила себя ему. А до этого они даже не целовались. Нет, он её любит, и очень рад. Но отвечает ли она ему взаимностью? Он сомневается. И это его тревожит. А меня так, просто, вышибло из седла.

– Подожди, а что за ошибка, чего ты там совершил?

И отец двух обожаемых дочерей, муж любимой жены поведал, как нечестно поступил с Егором, а значит, и с дочерью. Он не должен был влезать в их отношения. А то, что там пахло именно симпатиями, он понял давно.

– Ты хочешь сказать, что он испугался последствий и отказался от Насти? Ради чего? Карьеры? Так она у него, дай бог каждому. Ради другой женщины? Так их у него воз и маленькая тележка, и все мимо. Ради чего? Испугался папу-генерала? Так он сам в этом году уже подполковника получит. Даже тебя обгоняет, чего ему бояться?

– Самого себя. Он испугался самого себя. Я же тебе говорю, что пригрозил ему именно Настей, жёстко пригрозил, но по-отцовски. Карьера здесь ни при чём. Он струсил. С Настей ведь гораздо сложнее, чем с его проститутками и профурсетками. А наша дурочка влюбилась в него. Я тебе говорю.

– Да я и сама это уже поняла, хотя она со мной не разговаривает на эту тему.       Честно сказать, мне этот Егор, как муж для дочери, совсем не нравится. То ли дело Сергей. Может стерпится – слюбится?

– Ну ты, мать, даёшь. Она чья дочь? А мы с тобой однолюбы.

– Давай отправим её куда-нибудь отдохнуть. Она почти все экзамены досрочно сдала. А практика только в июле начнётся.

– В наш санаторий в Крым.

– Да там одни старики. Ты чего?

– Как раз в этом году организовали молодёжный сектор. В основном, молодые офицеры , пострадавшие на службе, с жёнами и детьми, но и просто дети, нуждающиеся в морском климате. А наша, как раз нуждается, ведь да?

– Если она ещё согласится.