Возможность полюбить

Алекс слегка ему улыбнулась, чуть приподняв голову, чтобы продлить момент прикосновения его губ к ее лицу. Казалось бы, такой незначительный жест, но почему он тогда так много для него значит?

Вспышка на мгновение ослепила его глаза. Хорошо, что фотографы запечатлели этот момент, ведь они здесь именно для этого – чтобы появиться перед публикой и камерами в поддержку его будущей кампании.

Вот только на этот раз внимание публики показалось ему навязчивым. Этот поцелуй был не для всеобщего обозрения, и его это взбесило. Но жизнь Филиппа ему не принадлежала, так же как отныне жизнь Алекс не принадлежала ей.

– Пойдем, – он проводил Алекс к входу, у которого столпились люди в официальных костюмах – большинство из них состояли в больничном совете.

Филипп представил Алекс, и она застенчиво пожимала руки, предпочитая держать свои комментарии при себе. Хорошо. Она учится. И снова что-то затеснило у него в груди, и Филипп неосознанно потер ладонью это место. Да что происходит, в конце концов?

Церемония началась, и глава совета взял слово. Он сказал о щедрости семьи Уортон, в честь которой была названа больница, и поблагодарил нескольких местных бизнесменов за щедрые пожертвования, в том числе и Филиппа.

– Я не знала, что ты пожертвовал деньги на строительство, – прошептала Алекс ему на ухо. – Это великое дело, я горжусь тобой. Почему ты мне ничего не сказал?

– Как-то речь не заходила, – пожал плечами Филипп. Ему вдруг стало неловко. Да, он унаследовал большое состояние, и что с того? – Это не так уж важно. Я даю деньги на многие проекты.

Но восхищение и гордость в ее глазах говорили ему, что она считает по-другому, и это усилило тупую боль в его груди.

Президент больничного совета попросил Филиппа и еще трех членов совета директоров перерезать ленту. Они замерли перед объективами и вместе торжественно перерезали алую ленту. Он уже проделывал это сотни раз, только раньше рядом с ним не было Алекс, в чьих глазах светилась искренняя гордость за мужа.

Жена мэра подошла к Алекс, но Филипп был слишком далеко и не услышал, о чем они говорили. Жена мэра приветливо улыбалась и даже рассмеялась над какой-то репликой Алекс. Она не выглядела ни смущенной, ни ошеломленной, как это нередко случалось с людьми в компании Алекс.

Когда Филипп наконец освободился от своих обязанностей, он тут же спросил Алекс:

– Что тебе сказала жена мэра?

– Она предложила мне посмотреть фотографии голого Ченинга Татума на своем телефоне. – Алекс фыркнула, когда брови Филиппа недоуменно поползли вверх. – Ну как ты думаешь, что она могла сказать? Она представилась и выразила сожаление, что ее не было на нашей свадьбе.

Ладно, он это заслужил.

– Она выглядела довольной. Я рад.

– Я стараюсь, Филипп. Мы уже говорили об этом. Я хочу быть тебе полезной, иначе меня бы здесь не было, – ответила Алекс с куда большим достоинством, чем он ожидал, и скрестила на груди руки.

Звуковой сигнал прервал Алекс, и она быстро извлекла из сумочки свой телефон и прочитала сообщение.

– Проблему с нашим программным обеспечением не удалось разрешить, – нахмурилась она. – Поставщик пытается все уладить, но необходимо мое присутствие. Прости, но мне придется уехать.

– «Файра» вполне может прожить без тебя до понедельника. Ты нужна мне здесь, Алекс.

На самом деле Алекс была ему нужна не только для церемонии, и это признание едва не сорвалось с губ Филиппа. Он мог перерезать ленточку и без нее: вот уже больше двух лет он один справлялся с подобными обязанностями – и ничего.

Но вопрос был не в этом. После церемонии он хотел поехать домой вместе с Алекс, закрыть дверь спальни и забыть обо всем на свете. Он хотел провести выходные, упиваясь ее телом, ее улыбкой, тем, что она заставляла его чувствовать. Но это совсем не то, что должно было происходить в их отношениях. Когда же Алекс успела стать столь значимой для него?

– Я не могу остаться. Это твоя работа. – Она взмахом рук указала на огромные ножницы и мужчин в деловых костюмах. – А я должна сделать свою работу, или «Файра косметикс» опоздает со сроками подачи квартальной отчетности.

– Твоя компания не участвует в публичных торгах на бирже, – как можно беспечнее пожал он плечами. – Акции не упадут в цене, если ты не предоставишь финансовый отчет.

– И как это понимать? – опешила Алекс. – Раз «Файра косметикс» – частная компания, я не должна беспокоиться о таких мелочах, как квартальный отчет? Я сейчас говорю о налоговой декларации. Это обязательная процедура, если только ты не знаешь какую-то лазейку в налоговом кодексе, о которой не знаю я.

Алекс воинственно смотрела на Филиппа, скрестив руки на груди. Он сам себя чувствовал упрямым ослом, но уже не мог остановиться.

– Ты слишком много работаешь. Это может плохо отразиться на детях. Может, тебе стоит подумать об отпуске? Подумай для разнообразия об этом, а не о своих цифрах.

– О чем ты вообще говоришь? – прошипела она. – Тебе не нравится, что я работаю, только потому, что я беременна? Так мы с тобой не договаривались.