Возмутитель моего спокойствия

— Мы в разводе! — мой взгляд вновь обретает все краски жизнь и устремляется на то самое добро. Даже кашель мистера Диллона мне не помеха.

— Она узнала о вашем любовнике? — откашливаясь, спрашивает Диллон.

Тут уже романист закашлялся, даже можно сказать, подавился, потому что весь покраснел. Ну а я, пребывая в тихом ужасе от услышанного, разинув рот, смотрела, как он пытается прийти в себя.

Все рухнуло. Жизнь не только потеряла краски, но и смысл. Сплошное разочарование — эта жизнь. Мне захотелось незамедлительно покинуть их стол. Нет, я, конечно, понимаю, среди таких представителей очень много замечательных людей, но я, рожденная в традиционной семье, с традиционными ценностями, воспитанная дочерью священника, отношусь нетрадиционной любви, никак иначе, как к мерзости.

— Я надеюсь, это не роман о любви, двух ге… мужчин? — ложу руку на папку.

Ей, руке, больше не надо поддерживать подбородок. Вся магия восторга и восхищения испарилась, оставив целые горы разочарования.

— Не, что вы! Я босексуал и пишу только о традиционной любви.

— Хорошо, я, пожалуй, пойду. Не обещаю, что смогу вам помочь, но я почитаю ваш роман.

Даже если он скажет, что решил поменять ориентацию на нормальную, уже ничего не поможет. Горький осадок будет всегда теребить мою душу.

— Да, иди, Диана, — мистер Диллон отодвигается.

Оказывается, все это время его рука лежала на спинке кресла за моей спиной и сам он сидел почти вплотную ко мне.

— Диана, может нам с вами встретиться до пятницы? — обращение романиста задержать меня сидеть и возвращает руку мистера Диллона опять на спинку кресла. — Возможно, будет не лишним обсудить наше видение тех моментов, которые мы с вами выберем для иллюстраций.

— Не переживайте, мистер Чичер, Диана справится, — та самая рука ложится уже на мое плечо и зажимает его.

Я бросаю взгляд на пальцы Диллона на моем плече и понимаю, что мы абсолютно не выглядим как начальник и подчиненная. Затем мой взгляд устремляется на Криса, и я кожей чувствую, как он извергает горячий воздух из своих ноздрей.

Диллон тоже наблюдает за братом, затем склоняет голову к моей и тихо произносит в ухо:

— Не советую показывать им, — кладет другую руку на роман. — Пункт о сохранении авторских прав и неразглашении до выпуска, в твоем контракте. Читала? — говорит с такой нежностью, словно признается в своих чувствах.

Мозг только принял сигналы приятного аромата мужского одеколона, которые нос все это время ему посылал, Мое и без того потрясенное сознание готово совсем свалить с катушек.

— Читаю контрак каждый раз, когда думаю о вас, — произношу с ответной любезностью, скидывая ледяными пальцами его теплые костяшки со своего плеча.

— Если ко мне вопросов больше нет, могу я присоединиться к своим друзьям?

На удивление никто меня не задерживает, более того, господа сами заторопились покинуть заведение.

— Не трать времени зря, тебе надо успеть ознакомиться с материалом до завтра. Утром жду отчет по прочитанному, — босс оставил свои распоряжения напоследок.

Отчет по прочитанному? Это работа критиков, ну или редакторов, но никак не иллюстраторов. Мне что, теперь, эссе писать? Возмущение свое я, конечно, не высказала. Было одно желание, вернуться за другой стол, в другую компанию.

Через пару минут после ухода мужчин, официантка принесла «презент» от мистера Диллона в виде горячего кофе, а на телефоне высветилось сообщение:

«Согрейся! У тебя руки холодные. Простужаться категорически нельзя!»

Какой внимательный босс у меня, однако. Не слишком удачно начавшийся вечер прошел на полную катушку. А провели его мы в моей квартире за партией настольной игры, заказав две пары пицц и напитки. Но это было уже после небольшой дистокети, устроенной нами, пока соседи не принялись тарабанить стены. Далее, ночная жизнь Нью-Йорка позвала парней в свой бурлящий омут, от которого мы, разумеется, любезно отказались. Эшли, наконец-то, добралась до того самого материала, на который весь вечер хотела взглянуть хоть одним глазком. Да и я тоже.

— Тогда читай вслух, — предложила я, — я буду убираться тут, а ты читай, выразительно и понятно.

Один глазок для романа оказалось много. Уже на второй его странице, выразительное и понятное чтение Эшли перестало быть таковым. Она угорала от смеха и почти потеряла голос читая описание прелюдии к сексу. А от подробностей самого секса, растянутых на восемь страниц в купе со истеричным смехом Эшли, я готова была выброситься из окна девятого этажа.

— Тебе нужен мужчина! — сделала вывод Эшли, после того как я несколько раз застопорилась в непонятных мне моментах.

Мужчина, так мужчина! Только где его найти? С необитаемого острова корабль привез не того мужчину. Уж лучше бы оставил его там.