Вознесение

В подъезде дымил сосед. Завидев меня, он начал жестикулировать жилистыми руками. В тот момент показалось, что он знахарь, насылающий десятки проклятий. – Сосед – проскрипел он – как там наши сыграли? Бычок щелчком пальцев отправился в сторону мусоропровода. Мимо.

Сделал вид, что не замечаю его. Какое мне дело до этого примитивного человека? И «наши» меня не интересовали. Мне бы обмозговать по-человечески процедуру ухода. С этим же было сложно.

Уже в квартире я понял, что совсем не хочу вешаться. Это долго, муторно, так ещё и готовиться надо. Во-первых, где вешаться-то? Об этом я не подумал. Во-вторых, нужно идти опорожняться и мыться, чтобы меня потом не крыли матом все подряд.

И не по-мужски это. Странно, именно сейчас меня начал беспокоить этот момент. Взять Америку. Наибольший процент самоубийств приходится на огнестрел. Вешаются только неудачники. Получалось, что и я мог стать лузером. – Не годится! – гаркнул я.

Огнестрельного оружия не было, да и достать его негде. Минут пять я стоял и смотрел на злосчастную верёвку. От нервов почти прочесал плешь на голове.

– Эх –вздохнул я, пиная верёвку, похожую на дохлую змею – видимо не судьба. Ещё раз осмотрелся, пытаясь найти способы эффективного побега от жизни. – О! – бодрым шагом засеменил на кухню. Там можно надумать методы похлеще.

В нижнем ящике валялась целая россыпь разных лекарств и аппетитных таблеток.

Можно проглотить горсть за раз, смиренно ожидая конца. Сказано – сделано. Открыл упаковку какого-то средства от мигрени, надеясь навсегда расправиться с опостылевшей жизнью.

Проглотил таблеток тридцать, честное слово. Сел на стул и стал ждать. Время шло медленно-медленно. С каждой минутой настроение ухудшалось. Эффекта не было. Вообще.

От чувства собственного бессилия пнул табуретку, содрав кожу с большого пальца. – Ай! – пришлось исполнять уродливую пантомиму у газовой плиты. После диких плясок меня осенило. – Точно! – я начал пускать газ в комнату – смерть от паров угарного газа.

Нехотя приползли воспоминания из детства. Отцу в наследство достался домик с печкой. Страшное дело. Как-то раз мы за ней не уследили. Мама, я и брат надышались газом, упав в обморок от недостатка кислорода. Повезло, что отец пришёл вовремя. Он нас тогда и спас. Жуть. Меня аж передёрнуло.

Пришёл в себя и выключил конфорку. Проветрил комнату, помогая порывам воздуха своими руками. Не только себя угроблю этим газом, но и весь подъезд. Сел на табуретку, подперев корпус локтями. Нелёгкое это дело – себя убивать.

Снова пошёл в прихожую, глазами выискивая свою обувь. Оставался последний вариант – крыша. Заперев за собой дверь, начал резво подниматься по лестнице. Стопами старался прочувствовать каждый шаг. Хотелось быть в форме перед прыжком. Не умирать же обрюзгшим мешком костей.

Шестой этаж. Восьмой. А вот и он – девятый.

– Ну – отварил ржавую дверь – с Богом! На крыше было прохладно. Ветер кис от скуки. Во дворе он гонялся за детьми, щипал собак, разбрасывал мусор. А тут? Тут ему делать нечего. Поэтому казалось, что вокруг тишь да гладь. Я осмотрелся и начал делать зарядку.

Странные желания посещают перед смертью, с этим не поспоришь. Покрутить корпусом, попрыгать на одной ноге, присесть раз десять. Ну вот и всё.

«В трудные минуты представляйте место, в котором вам уютно». Подошёл к краю и посмотрел вперёд. Вдалеке тлела розовая полоска заката. Надо же, раньше я не замечал этакой игры цветов.

Весь прошедший день угрохал на подготовку к самоубийству. Зараза! Стало жаль потраченного времени. По далёким улицам растекалась жизнь. Выплёскивала на пожёванный асфальт своё игривое настроение. Я видел, как она преображала пьянчуг, разукрашивала куривших продавщиц, струилась от румяных стариков.

– Вот же хулиганка! – крикнул я неизвестно кому. Тем временем жизнь забиралась в открытые окна, подкрадывалась к людям сзади, шептала им что-то заговорщицким голосом.

От её касаний моторы замёрзших машин заводились с пол-оборота. Я же в нелепом виде стоял на крыше, растрачивая бесценное время впустую.

У меня же все сроки горят. Да и праздники скоро. Книгу нужно дочитать, в парк надо бы новый сходить прогуляться. Да и билет в кино глядишь пропадёт. Не дело это. Валять дурака, когда столько всего интересного творится вокруг. Солнце приготовилось улыбнуться в последний раз.

Я поморщился от его прощальных лучей и шагнул в сторону.

На следующий день сидел на скамейке у дома и смотрел по сторонам. Воздух казался вкусным и сладким.

Яркие художества жизни просвечивали отовсюду. Глубоко вдохнул грудью, прополоскал горло слюной и вслух произнёс: «как хорошо, что вчера я не умер».

***

По поводу таблеток тех – это гомеопатия была. Вот умора. Первый случай в мире, когда она спасла чью-то жизнь. В прямом смысле слова.

«Из ада»

Дымка от кадильницы стремительным порывом уходила вверх. Разбиваясь в клочья об изображения постных ангелов. Если, конечно, это были они.

Дрожащий воздух давил на грудь. Вызывал кратковременное помутнение. На горечь от рассыпающихся иллюзий это не влияло. Они упорно не хотели растворяться в вязких текстурах.