Вознесение черной орхидеи

Выгибаю тело вперед, навстречу его языку и губам, толкаю грудь к источнику выбивающего из-под ног почву наслаждения! Уже никакая сила не заставит меня разорвать эту порочно-восхитительную связь, рубите канаты, топите спасательные шлюпки, я больше не хочу свободы от этого потрясающего диктата! Жмурюсь от ощущения эвкалиптовой прохлады воздуха на влажном пике груди, и тотчас же ловлю сладкое погружение второй вершины вожделеющего соска в омут теплого бархата засасывающего поцелуя. Плыву в этих ласковых волнах, лечу в стратосфере манящих небес, без опасения разрезая воздух взмахом сильных крыльев, и с трудом удерживаюсь в этом полете, потеряв ощущение скользящего языка. Холод внезапного одиночества вызывает протестующий стон, поднимаю дрожащие ресницы, устремив умоляюще-непонимающий взгляд в его спину. Он по-прежнему одет, и черный деловой костюм как нельзя резче подчеркивает разницу нашего положения. Сладкие спирали возбуждения все еще извиваются лентами под кожей, слегка замедляя движение, и я непроизвольно делаю полукруг бедрами, чтобы расслабить начинающие затекать коленки.

- Разрешаю сесть на бедро. Можешь опереться о пол ладонями! – звучит лишенный каких-либо эмоций спокойный голос, и я ежусь от психологического холода, занимая на широкой подушке более комфортабельное положение, вытянув ноги для быстрого расслабления. Мой взгляд скользит по его спине. Пытаюсь рассмотреть то, что находится на столике, который он сейчас закрыл от обзора своим телом. Эта часть комнаты погружена в полумрак, но я готова поклясться, что различила тусклое мерцание цепи. Острое желание быть скованной, с заведенными за спину руками, открытой его прикосновениям и воздействиям, прошибает горячей волной, но я боюсь озвучить свое желание. Мне не разрешали говорить, это во-первых, а во-вторых, я помню его позицию относительно приверженности правилам – никакой фиксации на первой сессии. Хотя видит бог, я не стану сопротивляться, если он захочет это сегодня сделать!

Я поспешно опускаю глаза и сгибаю ноги в коленях, когда он поворачивается ко мне. Первое правило поведения покорной рабыни или просто страх перед тем, что может оказаться в его руках? Тело напрягается забытым волнением с примесью сладости, когда в поле зрения попадают носки черных кожаных туфель.

- Подними глаза.

Прежде чем соображаю, что именно делаю, нерешительно трясу головой… мне не хочется смотреть. Мое счастье именно в сладком неведении, к тому же я могу догадываться, что у него в руках совсем не букет цветов, как это было на протяжении недели.

За подобный протест в других руках мне бы с легкостью прилетела пара пощечин и жесткая хватка на подбородке. Пытаюсь поднять ресницы, преодолеть зону нового комфорта растворяющей покорности без права смотреть в глаза и принимать тяжелые решения, но, черт, просто не могу себя заставить. Что-то изменилось. Это не страх и не ужас, я не могу подобрать этому никакого определения…

Испуганно охаю, ощутив прикосновение к щеке. Это не его пальцы. Холодный, равнодушный росчерк наконечника…изумленно распахиваю глаза, упираясь взглядом в черную кожаную лопатку стека, скользнувшую к моим губам.

- Я не люблю повторять дважды.

Как быстро штормовые волны абсолютного вожделения сметает зловещий стиль страха перед болью напополам с нежеланием расстроить того, кто в данный момент держит в своих руках весь твой мир, твою волю, твою свободу? У меня не было возможности познакомиться с этим девайсом раньше, но из всемирной сети я узнала, что в плане болевого воздействия он может свергнуть с пьедестала даже кнут. Одного этого воспоминания было достаточно, чтобы я испуганно подняла глаза, встречая его взгляд, который в полумраке показался особенно глубоким и тяжелым. Но, несмотря ни на что, я ощущала себя в безопасности даже сейчас, чувствуя на губах шокирующий холод стека, а в глубине души пронизывающий сканер, взгляда, который, как ни странно, больше не вызывал сухого холода.

- Не бойся. – Наконечник орудия боли почти ласково скользнул по кайме дрожащих губ, задев зубы, когда я приоткрыла ротик, готовая закричать или всхлипнуть. – Ты можешь все остановить в любой момент. Твои стоп-слова?

Язык меня не слушается, я с трудом заставляю себя произнести эти два слова, которыми сегодня не воспользуюсь.

- «Свобода» и «отражение»…