Вознесение Габриеля

— Не могу, — между постанываниями призналась она.

Каждое его движение внутри ее рождало удивительные ощущения во всем теле.

Так продолжалось, пока он не остановился.

Ее глаза вдруг широко раскрылись.

Он потерся носом о ее нос и улыбнулся:

— Мне нужно видеть тебя.

Его взгляд был нежным, но пристальным, словно он пытался обуздать пламя желания.

— Мне трудно держать глаза открытыми, — сказала она и застонала от его нового движения внутри ее.

— Попытайся это сделать ради меня. — Он нежно ее поцеловал. — Я тебя очень люблю.

— Тогда почему ты меня бросил?

Габриель в смятении поглядел на нее. Его синие глаза сощурились.

— Я не бросал…

* * *

Той же ночью Габриель лежал посередине кровати, закрыв глаза, а она неспешно целовала ему грудь, почтительно замирая перед тем, как поцеловать его татуировку и потом переместиться ниже, к его животу. Ругательство сорвалось с его губ, когда она стала водить пальцем по рельефным мышцам его живота, прежде чем коснуться языком пупка.

Как же давно это было…

Такая мысль пришла к нему, когда ее рука осторожно скользнула по коже, прошла сквозь волосы внизу живота, а затем крепко схватила его член. Габриель поерзал бедрами. Теперь она гладила ему член, а он, обливаясь потом, умолял ее. Она же неспешно дразнила его, и ее длинные шелковистые волосы задевали ему бедра. И только потом она взяла его член во влажную теплоту своего рта.

Габриель удивленно пробормотал ругательство, готовый целиком отдаться ощущениям. Но прежде он провел пальцами по ее волосам.

И застыл.

Ему свело живот: он сразу вспомнил, что было в прошлый раз, когда он это делал. Он мгновенно отдернул руку, боясь, что может ее испугать.

— Прости меня. — Он провел по ее щеке. — Я забыл.

Холодная рука обхватила его запястье, и он грубо сжал голову женщины, взявшей его за руку.

— Ты что, забыл? — насмешливо спросила она. — Разучился наслаждаться минетом?

Габриель стремительно открыл глаза. С неописуемым ужасом он смотрел на ледяную голубизну глаз, склонившихся над ним.

Нагая Полина торжествующе улыбалась, держа его член возле своего рта. Бормоча ругательства, Габриель пополз к спинке кровати. Она уселась на корточки, следя за ним.

Потом она засмеялась и указала на его нос. Должно быть, возле ноздрей остались следы кокаина, которые он забыл вытереть.

«Что я наделал?»

Он неистово поскреб себе лицо. Осознание мерзости, которую он совершил, придавило его. Живот свело рвотными спазмами. Он успел перегнуться через край кровати, и его вывернуло. Очухавшись, он протянул левую руку, чтобы показать Полине кольцо. Кольца не было.

Обручальное кольцо исчезло.

Полина снова засмеялась и поползла к нему. Ее глаза хищно сверкали, а нагое тело скользило по его телу.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Габриель молотил руками, отбивался, а потом разом проснулся. Он перерыл всю постель, пытаясь найти следы ее присутствия. Следов не было.

В темном номере отеля он был один. Ложась спать, он погасил весь свет, допустив первую ошибку. Не поставил на ночной столик фотографию в рамке. Эта была вторая его ошибка, поскольку фотография служила ему талисманом, защищающим от тьмы.

Он рывком спустил ноги на пол, сел и спрятал лицо в ладонях. Восстановительный период после лечения от кокаиновой зависимости длился несколько лет и был изнурительным. Но те тяготы казались пустяком по сравнению с потерей Джулианны. Он согласился бы выдерживать кошмары и донимающие воспоминания о прежних грехах, если бы каждую ночь мог засыпать, держа ее в своих объятиях.

Габриель с презрением посмотрел на полупустую бутылку виски и почувствовал, как его обступает тьма. Изгнание, в которое он себя отправил, было сопряжено с чрезмерным психологическим давлением, а когда это давление соединялось с пронзительным чувством утраты, он просто не мог функционировать на надлежащем уровне без «костылей».

С каждым днем количество выпитого возрастало. Каждый день он понимал: надо что-то делать, иначе прежние привычки набросятся на него и погубят его будущее. Он знал: если в ближайшее время он не вырвется из этого болота, оно засосет его окончательно.

Габриель торопливо сделал два телефонных звонка, потом схватил чемодан и стал бросать туда свои вещи. Покончив со сборами, он позвонил портье и попросил вызвать такси до аэропорта. Габриель не стал проверять, насколько презентабельный у него вид. Он даже не посмотрелся в зеркало, поскольку знал: отражение вызовет у него всплеск ненависти к себе.

Спустя долгие часы перелета он прибыл во Флоренцию и зарегистрировался в «Гэллери хотел арт». Дежурный администратор что-то промямлил о заблаговременном бронировании, однако Габриель сумел уговорить его и получил тот же роскошный номер, в котором они с Джулианной праздновали свою первую ночь близости. Альтернативой поездке сюда была бы новая программа психологической реабилитации, но Габриель был убежден: его душевная связь с Джулией окажет на него более благотворное воздействие.