Вознесение (СИ)

— Богам чужая праджня нужна в двух случаях. Либо они — адепты запретных искусств, либо практикуют какую-то специфическую технику наподобие Поглощения Судьбы или Двойной Спирали Силы. На того, кому понадобились бы запретные искусства, ты не походишь, а для шестой Кары ты слишком слаб. Единственная оставшаяся возможность — ты не бог. Ещё, конечно, может быть, что ты — монстр. Но монстры, умеющие столь идеально имитировать внешность и обладающие настолько развитым интеллектом, также не могут быть настолько слабы.

Я хмыкнул. Для того, кто жил в одиночестве и уже несколько лет не показывался на публике, Парис был слишком уверен в своих словах. Другие боги, когда слышали, что мне нужна праджня, предполагали лишь один вариант: запретные искусства.

Однако когда я с помощью клятвы “доказывал”, что их не практиковал, тут же успокаивались. Земли Богов, существовавшие многие эоны, были миром тайн и чудес. И потому боги совершенно спокойно признавали, что тут может существовать много такого, о чём они не знают. Парис же в принципе не предполагал иных трактовок. А значит об этом мире он знал куда больше, чем Варна, Лина и даже тот же Федр.

— Ты прав, я человек. Возможно, ты даже слышал обо мне. Последние сто тысяч лет я был лодочником на Ахероне и Сальсабиле.

— Ты — Харон?! — на этот раз он и вовсе пришёл в восторг. — Вот это да! Не знаю, когда я сам пересёк предначальные земли, но было бы невероятно интересно, если бы именно ты меня перевозил.

— Шансы невелики, — развёл я руками.

До сих пор помимо Варны я не встретил ни одного бога, чья праджня вызвала бы у меня похожие видения. Всё-таки по сравнению со временем существования Великой Плеяды и Божественных Земель даже срок моей службы был несравнимо мал.

— Это, конечно, да… — похоже, его это сильно расстроило. — Но, всё равно, встретиться с тобой так невероятно! Что ты делаешь в заброшенном квартале?

— Набираюсь сил. Под пристальным взглядом закона это было бы куда сложнее.

— Папа, может быть не надо ему всё вот так просто рассказывать? — подала голос недовольная Тала, стоящая у стула Париса и пристально глядящая на бога.

Я пожал плечами.

— Не знаю, но мне кажется, что он никому ничего не расскажет.

Однорукий проследил на моим взглядом.

— Ты с кем разговариваешь? — спросил он недоумённо.

— С дочкой.

— Но тут ведь пусто, — он слепо провёл рукой по тому месту, где стояла Тала. Недовольно взвизгнув, она отпрыгнула в сторону.

— Для тебя — возможно.

— А, я понял! — улыбнулся он. — Ты немного сумасшедший, да?

Пару секунд я смотрел на него, пытаясь понять, какой подтекст он вкладывал в свои слова и… не нашёл ничего. Он не хотел меня оскорбить или найти слабое место. Ему просто было интересно.

Поползли вверх уголки губ, а после я не выдержал и расхохотался. Несколько секунд однорукий с недоумением смотрел на меня, а потом засмеялся следом.

Вероятно, за всю мою невероятно долгую жизнь так фамильярно ко мне обращались от силы четыре-пять человек. Все — ещё до того, как я стал Хароном-лодочником, и все они в итоге стали моими хорошими друзьями. И что-то мне подсказывало, что с этим Парисом мы тоже очень неплохо сойдёмся.

— Да, чуть-чуть сумасшедший, — произнёс я, отсмеявшись. — Иногда и не чуть-чуть. Это проблема?

— Ни капли, — покачал он головой, когда тоже перестал гоготать.

— Ну, а ты сам? — я облокотился на стол, наклонившись к Парису. — Ты ведь не обычный бог. Не такой, как местная шушера. Много знаешь, и навыки явно на уровне. Раз уж я тебе свою тайну поведал, поведай и ты мне свою.

— Да это не то, чтобы тайна, — хмыкнул он. — Моё полное имя — Гераки Парис. Семье Гераки уже несколько сотен лет, когда-то она вместе с ещё несколькими благородными родами основала Морай. У такого старого и уважаемого рода естественно есть налаженные связи со столицей. Когда я был маленьким, меня учили приглашённые из столицы преподаватели и тренеры, так что я действительно знаю и умею многое.

— И что же отпрыск благородного рода делает в заброшенном квартале? Ты ведь довольно силён.

— Этой силы недостаточно, — хмыкнул Парис. — У нас в семье, если ты хочешь стать кем-то значимым, ты должен достичь четвёртой Кары. Один из моих старших братьев, продемонстрировавший большой талант и отправленный учиться в академию в столице, смог достичь даже пятой. Теперь, должно быть, уже занимает там неплохой пост. А я оказался недостаточно талантливым и преодолеть Кару забвения у меня так и не получилось. Меня это не устраивало, так что я занялся саморазрушением. Однажды по пьяни ввязался в драку. Очень жестокую драку. Противник отрубил мне руку, а я его и вовсе убил. Вот только это был сын другой благородной семьи, и за его смерть они потребовали моей казни. Отец к тому моменту успел во мне разочароваться, так что особо отмазывать не стал, просто добился изменения приговора с казни на пожизненную ссылку сюда. В общем грустная, но в целом довольно банальная история, я уже смирился.

Я хмыкнул.

— Что-то не верится. Если бы ты действительно смирился, то не ходил бы по собственному дому в тренировочных утяжелителях.