Вознесенский. Я тебя никогда не забуду

К сожалению, ответ на мой вопрос о стихотворении «Плач по брату» был растворен в длинном полупьяном монологе, в котором я чувствовал вечный в мировой литературе синдром соперничества первых поэтов.

Неожиданно поднявшись из-за стола, Евгений Александрович позвал официантку и, бросив: «У меня свидание в Доме актера», прервал нашу трапезу… Когда мы сели в его «Волгу», стоявшую во дворе домжура, и он рванул по Суворовскому бульвару, я взглянул на спидометр и замер… Впервые в жизни я ехал с абсолютно пьяным водителем и на такой запредельной скорости. Конечно, лестно было погибнуть вместе с мировой звездой, но я решил все-таки не испытывать судьбу и попросил Евгения Александровича остановиться в конце бульвара у магазина «Армения»…

В книгу «Дайте мне договорить» составители включили стихи «На «хвосте» Евгения Евтушенко, датированные 18 февраля 2005 года и посвященные Андрею, и «Плач по братку» Андрея Вознесенского от 24 февраля того же года с подзаголовком «Ответ Евгению Евтушенко», опубликованные ранее в «Новой газете». Несмотря на неоднозначные названия, ясно одно: и то, и другое стихотворение – о братстве «крыльев и душ» (вспомним «Плач по брату» Евтушенко, о котором речь выше), о верности общей юности времен Политехнического…

Читаешь провидческие строки Андрея, и сжимается сердце:

Но останутся не экраны

И не выходы за флажки.

Лишь слеза над башкой братана,

Больше нету такой башки…

… Так вот, возвращаясь к высказыванию уважаемого Льва Ефимовича Колодного, я свидетельствую: пожали Вознесенский и Евтушенко друг другу руки именно тогда, в начале февраля 1987 года. Горбачевская перестройка набирала обороты, и акция отдела литературы «Огонька», собравшая вместе самых ярких поэтов-шестидесятников, была, конечно же, симптоматичной. Нам наивно хотелось, чтобы на новом переломе истории нашей страны они были вместе, как когда-то в далекие оттепельные шестидесятые. Ведь сказал же когда-то Андрей Вознесенский: «Нас мало, нас может быть четверо… Но все-таки нас большинство…»

«Мы не можем допустить того, чтобы нам было стыдно прийти друг к другу на похороны», – как-то сказал Евгений Евтушенко. Его стихи, прозвучавшие 4 июня 2010 года на панихиде по Андрею Вознесенскому, поставили точку в отношениях двух великих поэтов двадцатого века:

Мы все твои дети, Россия,

Но стали всемирными русскими,

Мы все, словно разные струны

Гитары, что выбрал Булат.

«Возьми командировку в Витебск…»

… Как занесло васильковое семя

На Елисейские, на Поля?

Как заплетали венок Вы на темя

Гранд Опера, Гранд Опера!

… Кто целовал твое поле, Россия,

Пока не выступят васильки?

Твои сорняки всемирно красивы,

Хоть экспортируй их, сорняки.

… Выйдешь ли вечером – будто захварываешь,

Во поле углические зрачки.

Ах, Марк Захарович, Марк Захарович,

Все васильки, все васильки…

Хочу сказать, что я никоим образом не причисляю себя к закадычным друзьям великого поэта. Да, мне очень повезло, что в далеком пятьдесят девятом году в провинциальном Владимире судьба свела меня с Вознесенским и он проникся к начинающему стихотворцу теплотой и симпатией. Андрей помогал мне поверить в себя, наставлял, рекомендовал мои стихи столичным журналам и газетам. Однажды он позвал меня в свою новую квартиру в высотке на Котельнической набережной и написал рекомендательную записку по поводу моих стихов, которую я должен был отнести в журнал «Знамя». Но стихи там по каким-то причинам не вышли. Позже их напечатала газета «Литературная Россия». В предисловии к стихам Вознесенский написал:

...