Возникновение и развитие научного факта

Дюркгейм настаивает на том, что со стороны социальных систем на индивида оказывают влияние как объективные обстоятельства, так и контроль за его поведением. Он также говорит о сверхиндивидуальном и объективном характере идей, вырабатываемых коллективом. Он описывает то, что является результатом деятельности коллективного интеллекта, «что проявляется в языке, в религиозных и магических верованиях, в существовании незримых сил, бесчисленных духов и демонов, господствующих над всей природой, всей жизнью племени, всеми его традициями и обычаями…»[96].

Ученик Э. Дюркгейма Л. Леви-Брюль пишет: «Коллективные представления имеют свои собственные законы, которые не могут быть обнаружены, особенно если дело идет о первобытных людях, изучением белого взрослого и цивилизованного индивида. Напротив, лишь изучение коллективных представлений и их связей и сочетаний в низших обществах сможет, несомненно, пролить некоторый свет на генезис наших категорий и наших логических принципов. Путь этот, несомненно, приведет к новой и позитивной теории познания, основанной на сравнительном методе»[97]. Леви-Брюль выступает против веры в «торжество «человеческого духа», совершенно одинакового с логической точки зрения всегда и повсюду»[98]. Он полагает, что «представление об индивидуальном человеческом сознании, не затронутом каким-либо опытом, является столь же химерическим, как и представление о дообщественном человеке»[99].

Гумплович остроумно говорит о значении коллектива: «Самой большой ошибкой индивидуалистической психологии является допущение о том, что мыслит некая персона. Из этой ошибки затем вытекает бесконечный поиск источника мысли в самом индивиде и причин, почему он мыслит так, а не иначе. Философы и психологи выводят отсюда различные заключения и даже советуют, как человек должен мыслить. Все это одна цепь заблуждений. Во-первых, то, что мыслит в человеке, — это не он сам, а его социальная среда. Источник его мышления находится не в нем самом, его следует искать в социальной среде, в которой он живет, в социальном воздухе, которым он дышит. Его сознание формируется, и это совершенно неизбежно, под влиянием этой вездесущей социальной среды, и он не может мыслить иначе»[100].

Эта проблема затрагивается Ерусалемом в нескольких статьях, йз которых последняя удачно называется «Социальная обусловленность мышления и мыслительных форм». Глубокая убежденность Канта в существовании вневременной, совершенно неизменяемой логической структуры нашего рассудка, убежденность, которая с тех пор стала всеобщим достоянием всех априористов и которую энергично поддерживают новейшие представители этого направления, не только не была подтверждена современной этнографией, но и совершенно опровергнута последней[101]. «Примитивный индивид чувствует себя только членом своего племени и с невероятным упорством поддерживает традиционный способ интерпретации чувственных ощущений»[102]. «Нельзя со мневаться в том, что подтверждается различными социальными институтами, с которыми мы встречаемся в первобытных обществах, а именно, что члены племени поддерживают друг у друга веру в вездесущность духов и демонов. Уже одного этого достаточно, чтобы придать этим плодам воображения реальность и устойчивость. Этот процесс взаимной поддержки мы находим не только в первобытных обществах; он в полной мере существует и сегодня, в особенности в нашей повседневной жизни. Я обозначил бы этот процесс и любую слетему убеждений, сформированную и упроченную посредством него, «социальной консолидацией»[103].

«Даже конкретные и объективные наблюдения требуют подтверждения в наблюдениях других людей. Только тогда они станут общим достоянием и смогут найти практическое применение. Такого рода социальная консолидация сплошь и рядом наблюдается в науке. Это особенно видно в тех случаях, когда мы наблюдаем то сопротивление, на которое, как правило, наталкивается новое направление мысли»[104]. Все эти мыслители, чье мировоззрение складывалось под влиянием социологии и классической гуманистики, как бы ни были прогрессивны их идеи, тем не менее совершают характерную ошибку. Они слишком высоко оценивают естественнонаучные факты, прямо-таки поклоняются им.

Как пишет Леви-Брюль, «раз мистические элементы теряют свой перевес, то тем самым объективные свойства начинают больше привлекать и удерживать на себе внимание человека. Доля восприятия в собственном смысле слова увеличивается в той пропорции, в какой уменьшается доля мистических коллективных восприятий»[105].