Возникновение марксизма – революционный переворот в философии

Когда Шеллинг с трибуны философской кафедры Берлинского университета попытался защитить прусскую монархию и религиозно-аристократическую идеологию господствующего класса, Энгельс, слушавший эти лекции, со всей страстью революционера выступил против него. В статьях «Шеллинг о Гегеле», «Шеллинг и откровение», «Шеллинг – философ во Христе…» (1841 – 1842 гг.) Энгельс подвергает острой критике реакционность и мистику этого философа.

Маркс и Энгельс беспощадно разоблачали реакционный абсолютистский строй Пруссии.

В «Рейнской газете» Маркс публикует ряд статей, в которых бичует прусские монархические порядки и выступает с защитой экономических и политических интересов широких народных масс. В статье «Дебаты о свободе печати и об опубликовании протоколов сословного собрания» он разоблачает реакционную прусскую цензуру и защищает свободную народную печать, которая, по его словам, должна являться глазами и совестью, умственным развитием и политическим воспитанием народа. В статьях «Дебаты по поводу закона о краже леса» и «Оправдание мозельского корреспондента» Маркс показывает, что правительство и ландтаги защищают не интересы народа, а интересы привилегированных, имущих сословий – дворянской знати. «Здесь, – указывает Ленин, – намечается переход Маркса от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму»[16].

В период «Рейнской газеты» Маркс стоял в основном на точке зрения философских воззрений младогегельянства, считая государство, право, свободу, печать проявлением всеобщего человеческого духа, но острую борьбу с политической реакцией он вел с позиций революционного демократизма.

Дальнейшее внимательное изучение немецкой действительности, политической борьбы этого периода привело Маркса к плодотворному выводу, что в основе государства и права, свободы вообще и свободы печати в частности лежит не деятельность всеобщего человеческого духа, а классовый имущественный интерес, что во имя освобождения угнетенных масс необходимо уничтожение господства частной собственности, политического и духовного господства эксплуататоров.

Окончательный переход Маркса к материализму и коммунизму совершается в период подготовки к изданию «Немецко-французского ежегодника» (1843 г.), о чем свидетельствуют его статьи, опубликованные в этом журнале в 1844 году.

«В своих статьях в этом журнале, – отмечает В.И. Ленин, – Маркс выступает уже как революционер, провозглашающий „беспощадную критику всего существующего“… апеллирующий к массам и к пролетариату»[17].

Таким образом, в результате обобщения конкретно-исторической практики борьбы классов Маркс пришел к выводу, что государство и право, а также свободу нельзя понять из развития всеобщего человеческого духа или вывести их из самих себя, что они коренятся в материальных экономических отношениях людей. С этих позиций Маркс берется за коренной критический пересмотр философии права Гегеля, оправдывавшей прусские монархические порядки. Результаты этого пересмотра были изложены им в работе «К критике гегелевской философии права», написанной летом 1843 года. Взгляды Гегеля на государство и право Маркс называет в корне порочными, путаными, мистифицированными. Особенно в работе под названием «К критике гегелевской философии права. Введение», написанной в конце 1843 – январе 1844 года и опубликованной в журнале «Немецко-французский ежегодник» в феврале 1844 года, Маркс подвергает резкой критике идеалистическое понимание истории Гегелем.

«Первой работой, – писал Маркс в 1859 году, – предпринятой для разрешения обуревавших меня сомнений, был критический пересмотр гегелевской философии права; введение к этой работе появилось в изданном в 1844 году в Париже „Немецко-французском ежегоднике“. Мои исследования привели меня к тому результату, что правовые отношения, так же точно как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях, совокупность которых Гегель, по примеру англичан и французов XVIII века, называет „гражданским обществом“, и что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии»[18].