Возникновение(СИ)

Ибо разве вы ещё не знаете Новость Плача настоящего времени? Разве не знаете, что смерть отшельнически торжествует вдвоём, ослепленная и пораженная красотой невыразимого Бога?..

76

"Ах, воин, но вынесешь ли ты этот ниспосланный тебе упорным дьяволом уют?" По праву это замечательный вопрос! Один мой стародавний знакомый имел, да и имеет, роскошную и небольшую как бы фазенду, увенчанную замечательной, светлой, сказочно свежей и невероятно цветущей в некоторое время года верандой. У него, случалось это нечасто, останавливались требовательные гости.

- Удивительно, - восклицал он мне однажды, - но слышал я от этих достаточно дерзких молодых людей всегда одно и то же, разве под различными "покрывалами". Один: вот здесь я посидел бы как следует; другой: поистине, в этом месте я бы и делал - что читал; третий бы - скучал, четвертый бы - мечтал, пятый бы так и проспал! Но я пока смело справляюсь, и более пяти минут ни с кем не задержался в этом уюте. Об уюте долго и тяжко хлопочут, но быстро забывают это безумие...

Но что же это может когда-нибудь означать? Неужели действительный воин, вставший наконец на собственные ноги - как бы чуточку и сознательно забывчив? За что же теперь только он, овладевший подлинной человеческой осанкой, в силах воевать? Не за свободу ли?

77

Когда-то давно... очень давно! Далеко не седовласый мудрец решил ничего не забывать - и разодеть наконец мировую память в исключительно своем вкусе. Вкус же, увы, оказался по нынешним меркам что надо... То есть оказался роднёй сомнительному "вкусу" краснокожих.

Наш мудрец любил мстить, и мстил часто и всем на свете! И даже не ограничивался самим светом: под его мстительную, тяжелую руку попадался и сам "бог"! Но "бог" бывал тогда моложав, потому здорово переносил потусторонние побои и глубокие, многочисленные колкости... короче, молодость - неплохая штука и подруга выносливости.

Как можно было догадаться, начал свой эксперимент герой с головы памяти, на которой вдруг поместил ярко-алый, примятый с левой стороны особенно, колпак; до сего курьезного момента память носила на голове своей прекрасную необыкновенно повязку. Тут же её лицо показалось ему не под стать новому "убранству": лицо, естественно, на таком кричащем фоне побледнело. Мудрец взялся за нездоровые, неестественные румяна и принялся обделывать лицо памяти, уже начинающей ощущать на себе некий тощий перст страдания.

Она тут же попыталась бежать. Но, увы... мудрец здравствовал в своем царстве далеко не один, а с целой тучею заметно более юных приспешников, которые любили далеко разбрасывать острые камни. Память, с детства босая, едва не плача, вымаливала себе у помешенного царя что-нибудь на ноги, но осталась босой. И тут же получила новый наказ: сменить свою панёву (память уже была давно просватана) на варварские штаны. Сорочку же вождь дурно подрезал, но решил оставить: она его самого здраво увлекала, ведь была вышита с действительным народным, порядочным вкусом. Молодые ученики в тайне выдохнули, то есть очень обрадовались такому решению старшего, и далее тихо удивлялись сказочному, магическому изделию.

И как-то вдруг один талантливый юноша склонил учителя к поэтическому сочинительству! Недолго мучаясь, был воздвигнут литературный памятник - сочинен гимн "К памяти". Как и положено, гимн "К памяти" был зачитан до дыр всем уважаемым юношеством, а письменность тут же подверглась страшенным гонениям...

Но царствие прошло. Память выпорхнула из-под суровой тирании... но ровно до новой встречи с теперь уже "просвещенными", которые проникли в дело и поняли вот что: над памятью нечестно посмеялись и жутко опозорили. Потому память тут же была настоятельно преображена, но не до своей первоначальной и скромной степени.

Вчера и сегодня она роскошествует и даже самостоятельно водит полками, пафосно диктует свои истинные сочинения... и внимание! друзья, танцует вовсе не с кем попало.

Да только сокровища, надаренные в недавнем времени, по наивности своей прячет под подушкой, то есть рядом с настрадавшейся головой.

78

"Да если б не бывало телевизора, человек сошел бы с ума! Да, да, что ты улыбаешься... что ты всегда улыбаешься?! Да что ты вообще знаешь о жизни?.." Как-то так была окончена очередная гранд-мысль заслуженного работника-товарища, вконец покоящегося на недурной пенсии. Я же улыбался, вдруг подумав вот о чем: как же легко как бы берется этими жилистыми руками целая Жизнь! Пускай! Допустим, что жизнь действительно легка! но неужели она нисколько не горяча или обжигающе холодна, чтобы так совершенно равнодушно и даже всуе выставлять то там, то сям свои наиважнейшие оценки?

И тут же застучалось второе недоумение: налицо боязнь - боязнь "сойти с ума". Но здесь очевидно, и очевидно уже давно, что здесь боязнь "не сойти", но "прийти" в ум.