Читаем Возникновение(СИ) полностью

И если сегодня существует действительная погоня во имя обозначенного отменного билета-места, то, боюсь, придет время неслыханного разочарования самим этим состязанием "Жизнь"; собственно, куда и продаются, увы, эти "увлекательные" билеты. С нашего же места, места познающего, кажется, что правила этой захватывающей игры превратно поняты, если вообще они хоть как-то понимались, завершившимся полустолетием особенно.

Ну, так вот они - пафосно рассевшиеся на миллиардном стадионе и на самых что ни на есть достойнейших, оплаченных стульях... С распрекрасными жемчужными улыбками они рассматривают врученные им помпезно красочные буклеты-фантики...Уже, кажется, вот-вот! Напряжение не то ли восстало и дребезжит на спертом, китайском воздухе, но счастливцы дышат глубоко и как бы аритмично и всё непрестанно бросают самодовольные взоры на переполненную арену, и даже некоторое восхитительное наслаждение подступает к их растрогавшемуся, доброму и иногда милосердному сердцу...

И совершенно не замечают они времени! Некие опомнившиеся в первых рядах пытаются даже визгливо восклицать с выпученными в опьяненных товарищей глазами: "Время! Посмотрите же на время! Мы, кажется, уже просидели всё представление, всё это рекламируемое жизненное свершение! Да не обмануты ли мы в количестве миллиардном!.."

Выходят тут на "алтарь" арены какие-то мускулистые и лысоватые сотрудники, отчего-то в серых комбинезонах, держа в своих вежливых руках предметы, смахивающие на лопаты. Весело и легко просят они: "Сроки уж, господа, нужда убрать отселево ваши счастливейшие зады..." И зады убирают, зарывают и сооружают над ними памятные изваяния, на которых, особо изощряясь, лгут родственники оставивших нас: "Помним, скорбим... он любил и был любим..."

Проживая на "лучших" местах жизнь, но не увидеть жизни, - это сегодня сколько угодно.

Но, наконец, я искренне порадуюсь за свою необъятную страну. На моей родине наполняемость этих самых "арен" обнадеживающе мала, несмотря на невероятные потуги счастливчиков. Да и увлекающихся этим "спортивно-жизненным" представлением - мало и очень мало.

Да, говорите вы мне, счастье они своё находят в "бутылке", а не "в спортивных школах"... Но какое им дело до вашего пластмассового счастья? Вы скажите: дно, оправдываешь дно! Да, дно. Но здесь либо окончательно погибают, либо никогда уже сюда не возвращаются, да и ещё проходя мимо всяких этих "спортивных арен".

Да и мало ли, скажу я вам, "проплывших" свою дистанцию на зависть и как следует героически, мало ли их всё-таки познакомившихся с этим нашим отвратительным дном? И кого же они там находили? Либо "сослуживцев", либо, презираемых ими же самими когда-то, окончательных уже придонников.

Скрытой показалась жизненная игра, потому как отсутствовали правила этой игры. И вопрос о правилах - это вопрос не о знании или же не-знании этих самых правил! Их и не нужно "знать"! Правила эти нужно вновь и вновь сочинять... но такова эта личная жизненная фантазия.

...

119 Становление патриотического недоразумения.

Я мог и ослышаться, т.к. в нашем цехе шумно. Но множество русских бородалопатой деятелей, занятых звенящей и какой-то изощренной постсоветской пропагандой, не оставляют ещё попыток донести до покамест не уверовавшей "паствы" нечто следующее: "Быть русским, значит говорить на русском языке".

И после таких весьма сомнительных высказываний эти самые философы слезно и горько вешаются на шеи всех коренных народов необъятной империи, чтобы убедительно потревожиться о сохранении культурных традиций этих многочисленных народов, в том числе - о русских народных традициях.

Но давайте послушаем уважаемого, пусть и "старомодного", филолога: "Определение языка как деятельности духа правильно и адекватно уже и потому, что бытие духа вообще может мыслиться только в деятельности. Расчленение строения языков, необходимое для их изучения, может привести к выводу, что они представляют собой некий способ достижения определенными средствами определенной цели; в соответствии с этим выводом язык превращается в создателя народа. Возможность недоразумений подобного порядка оговорена уже выше, и поэтому нет надобности их снова разъяснять".


Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Месть Ночи(СИ)
Месть Ночи(СИ)

Родовой замок семьи Валентайн с грустным названием Антигуан кому-то со стороны мог показаться хмурым и невзрачным. Он одинокой серой глыбой возвышался невдалеке от маленького крестьянского поселения, стихийно возникший множество лет назад примерно в одно время с самим замком и носившее с ним одно имя. Возможно, именно из-за своей древней истории Антигуан всегда являлся местом, где семья проводила свои самые значимые празднества, не смотря на свой совершенно не праздничный вид. С другой стороны, ни одно другое имение, каким бы красочным и приветливым оно не казалось, не было достаточно вместительным для проведения таких массовых событий. А этим вечером событие выдалось действительно массовым. Все даже самые дальние родственники решили показаться на торжестве. Действительно, что может ещё так послужить поводом для всеобщего сбора, как не совершеннолетие наследника рода?

Сергей Владимирович Залюбовский

Фэнтези / Прочие приключения / Прочая старинная литература / Древние книги