Возникновение замысла

Не отрывая от меня взгляда, Командор тоже не произносил ни слова. Плотно сжав губы, он сидел на диване, вытянув короткие ноги, откинувшись на спинку, но до ее верха головой не доставал. Обут он был в маленькие сапоги причудливой формы – из черной, как мне показалось, кожи, с острыми и загнутыми вверх носами. На поясе у него был длинный меч с украшениями на эфесе. Меч был длинным только для Командора, по нормальным же меркам он скорее походил на кинжал танто. Но все равно оружие – если, конечно, настоящий.

– Настоящие оне, да, – произнес Командор, словно читал мои мысли. Говорил он очень громко для такого крохотного тела. – Еще б. Малы, но если порезаться, хлынут крови.

Но и после этих его слов я продолжал молчать. Я не мог выдавить из себя ни слова. Первое, что мне пришло тогда в голову: так он еще и говорить умеет. Затем: какая странная у него речь. Обычные люди так не разговаривают. Хотя, если подумать, сошедшего с картины Командора ростом шестьдесят сантиметров назвать «обычным человеком» сложно. Поэтому как бы он ни говорил, удивляться нечему.

– На картинках Томохико Амад «Убийства Командоров» мы, к сожалению, умирали, пронзенные в груди мечами, – продолжал Командор. – И вам, судари наши, это прекрасно известно. Однако сейчас у нас раны не суть. Ведь не суть же? Бродить, проливая крови, нам тоже в тягости. И вам, судари наши, должно быть, такое хлопотно, мы думаем-с. Ведь вы не хотите, чтобы ковры и мебеля оказались испачканы кровями? Поэтому яви мы отложили до лучших времен и решили обойтись без колотых ран. Из «Убийств Командоров» убрали слова «убийства» тоже мы. Если требуются имена, зовите Командорами – мы не против.

Командор хоть и говорил странновато, красноречием обделен не был. Наоборот, его можно было назвать болтуном. А вот я по-прежнему не мог вымолвить ни слова. Внутри у меня никак не могли ужиться действительность и ее неправдоподобие.

– Может, уже отложите трости в стороны? – предложил Командор. – Ведь мы с вами, судари наши, теперь не собираемся биться на поединках?

Я посмотрел на свою правую руку. Она все так же крепко сжимала трость Томохико Амады. Стоило мне разжать руку, дубовая трость упала, глухо ударившись о ковер.

– Мы не сходили с картинок, – опять прочел мои мысли Командор. – Картинки те – признаемся, занимательные, – остались такими же, как и были. Командоры на них, как положено, умирают – проливают крови из пронзенных сердец. Мы же лишь позаимствовали их облики. Чтобы предстать перед вами, судари наши, нам требуются чьи-нибудь фигуры. Вот и присмотрели по случаям облики тех Командоров. Такие пустяки – надеемся, оне не против.

Я молчал.

– Хотя… даже если и против – разниц никаких. Амады-сэнсэи теперь в туманах и переместились в миры покоев. Командоры тоже не товарные знаки. За образы Микки-Маусов и Покахонтасов, помнится, нам чуть не вчинили любезно иски от фирм Уолтов Диснеев. Ну а за Командоров, полагаем, вряд ли.

Сказав это, Командор расхохотался, подергивая плечами.

– По нам – так хоть мумиями. Но объявись такие вдруг посреди ночей – вам, судари наши, было б весьма не по вам, мы думаем-с. Увидят люди, как ссохшиеся комки вяленых говяд назойливо звонят посреди ночей в погремушки, и всё – сердечные приступы обеспечены.

Я почти машинально кивнул. Он, разумеется, прав: Командор куда лучше мумии. Предстал бы он мумией, и меня б на самом деле хватил удар. Хотя Микки-Маус или Покахонтас посреди ночи с погремушкой в руке – тоже зрелище не из приятных. Командор в одеяниях эпохи Аска – еще куда ни шло.

– Вы – типа… призрак? – собравшись с духом, спросил я, осипши, будто простуженный.

– Хорошие вопросы, – ответил Командор и поднял вверх указательный палец, маленький и белый. – Очень хорошие вопросы, судари наши! Мы суть что? Тогда как сейчас мы временно Командоры. Не что иное, как Командоры. Однако, это, конечно, временно. Кем будем в следующие разы, мы и сами не ведаем. Итак, что мы по сути суть? Ну а вы, судари наши, – что суть вы? Вот, судари наши, ваши облики, а что там – за ними? Спроси вас эдак вот внезапно, и вас, судари наши, собьет с толков. Как и нас, впрочем.

– Вы что, можете принять любой облик? – спросил я.

– Нет, это не суть так просто. Облики, доступные нам, весьма ограничены. Совсем не значит, что мы можем объявиться, кем захотим. Короче говоря, у наших гардеробов есть пределы. Так уж заведено, мы не можем принимать облики помимо тех, какие нам необходимы. И на сии разы мы смогли выбрать разве что этих карликовых Командоров. Исходя из размеров на картинках, получились всего лишь таких вот ростиков. А тут еще эти неудобные одежды…

И он вновь заерзал в своем белом балахоне.

– Ну что, судари наши, вернемся к вашим прежним вопросам. Мы – призраки? Нет-нет, вы что, судари наши. Мы не суть призраки. Мы простые идеи. Призраки – это, по сути, не подвластные людям мистические силы, а мы не таковы. Существуем с различными ограничениями.