Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века

В 1728 г. в Кунсткамеру поступило несколько нумизматических коллекций, в которые входили: «собрание древних Российских и татарских монет, числом более тысячи», «276 бронзовых медалей, касающихся до происшествий в правление короля французского Людовика Четвертогонадесять (т. е. XIV), изобретение парижской Академии надписей и словесных наук», «последование золотых и серебряных медалей королей шведских, тиснения славных мастеров Карлштейна и Гедлингера и столь высокой работы, что сии медали не уступают ни в чем совершеннейшим из тех, которые нам древняя Греция и Рим оставили».

В 1729 г. в Кунсткамеру было передано «множество математических, физических, астрономических и медицинских орудий, которые тем паче всякую превосходят цену, что употреблялись самим императором Петром Великим»; в 1732 г. — «восковая персона» Петра I и ряд предметов его личного обихода. Эти поступления положили основание новому мемориальному отделу Кунсткамеры, который был назван, по наименованию личного собрания Петра I, Императорским кабинетом.

В том же 1736 г. Кунсткамере было предложено перевезти из села Преображенского под Москвой «токарные махины и инструменты» Петра I. В списке числилось «махин дубовых с набором, железных, разных действ четыре», различных инструментов — пятьдесят девять, «очки государевы в футляре», «медалий стальный разных сортов одиннадцать», «алебастровые формы да инструментов господина асессора Нартова — долот, циркулей, топоров, пил и других более ста номеров».

В 1741 г. в нее поступили две нумизматические коллекции, конфискованные вместе с остальным имуществом у Артемия Волынского и Платона Мусина-Пушкина. Они насчитывали свыше 500 номеров и включали в себя главным образом восточные и западноевропейские медали и монеты. В октябре того же года из Канцелярии конфискаций поступили «лаковый китайский кабинетец с российскими и другими деньгами и медалями из остермановых пожитков», а также, неизвестно из чьих собраний, большое количество инструментов: «две астролябии в футлярах», «готовальня серебряная, с инженерным инструментом», «отвес железный к ватерпасу», «штатив деревянный», «в деревянном ящике красного дерева компасец с солнечными костяными часами», «ящик буковый, в нем три фортеции», «два магнита», «чемодан инструменту токарного» и многие другие предметы, характеризующие быт и искусство, в основном китайское; «53 штуки медных больших и малых разных китайских фигур», «две штуки китайских плетеных», «кукол больших китайских фарфоровых, по белой земле с разными цветами — 7», «5 кукол фарфоровых зеленых на лошадях», 8 таких же — красных, «ящичек сандаловый, в котором кувшинчик с крышкой, кальянов золотых — 2, серебряных — 3, да один с финифтью», «чашечка китайская медная резная и вызолочена, на ножках», «9 картинок туманных за стеклом», «платье китайское атласное», а также большое количество медалей, картин и этнографических предметов.

Со всех концов необъятной России продолжали поступать многочисленные минералогические, зоологические, анатомические и этнографические материалы.

В 1730—1740-е гг. от частных лиц, от различных учреждений в Кунсткамеру поступило: «мертвое тело младенца о 6-ти пальцах», «младенец о двух головах», «ясписовые камни из Сибири», «серебряная руда с медвежьего острова», «жемчуг из Новгородского уезда», «тюлень», «куриное яйцо странной формы» из Соликамска, «козленок-монстр», «уродливая курица», «кругловатая кривулина», которая по осмотру оказалась рогом ископаемого животного (из Костромского уезда), кабарга из Иркутска, «лошак», «челюсть, которая найдена на реке Дону, а какого зверя неизвестно», и др.

В архиве Академии наук сохранились документы о передаче в Кунсткамеру «азиатского разноцветного ворона», слона и различных зверей, издохших в придворном зверинце. Они поступали в Анатомический театр, а затем передавались чучельщикам.

Весьма ощутимый урон был нанесен Кунсткамере знаменитой «ледяной свадьбой», нелепым празднеством, устроенным в феврале 1740 г. по случаю «потешной свадьбы» придворного шута императрицы Анны Иоанновны, князя М. А. Голицына, с шутихою ее А. Н. Бужениновой. В программу увеселений было включено шествие народов, населяющих Российскую империю, и народов, соседствующих с ней. Мысль о создании этого «природного маскарада», по всей вероятности, была порождена теми разнообразными этнографическими коллекциями, и в частности национальными костюмами, которые поступали в Кунсткамеру из Второй камчатской экспедиции. Коллекции эти, характеризующие культуру и быт доселе почти не известных народов, вызывали в то время большой интерес. В шествии должны были принять участие «мордва, чуваша, черемиса, вотяки, тунгусы, якуты, чапчадалы (камчадалы), остяки, мунгалы, башкирцы, кингисы, юнаки, кантыши, каракалпаки, арапы белые и черные, и протчие, какие есть подданные российские».