Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века

Умело противодействовал стремлениям враждебных России европейских стран, в первую очередь Англии, воспрепятствовать усилению России; русская дипломатия под его руководством достигла ряда выдающихся успехов. Войны с Турцией и в особенности Северная война против Швеции и поддерживавших ее стран ознаменовались крупными победами на море и суше (Полтавское сражение 1709 г., сражение при Гангуте 1714 г. и др.), в которых раскрылся полководческий талант царя. Россия овладела жизненно необходимым побережьем Балтийского моря.

После поражения под Нарвой необходимость добиться серьезного успеха над шведами в Ингерманландии становилась для Петра тем острее, что международный престиж России оказался сильно поколебленным. Надо было доказать Европе, что Россия не настолько слаба, чтобы не быть в состоянии поддержать силой оружия свои притязания на отторгнутые у нее в Смутное время области. А Европа не только сомневалась в этом, она была убеждена, что России нанесен непоправимый удар, после которого ей долго не удастся оправиться. Знакомство с некоторыми документами убедительным образом свидетельствует об этом.

В 1701 г. в Фрейштадте (Германия) выходил ежемесячник под названием «Секретные письма необыкновенных людей о замечательных предметах политического и ученого мира». Заголовки некоторых из этих писем говорят сами за себя и в комментариях не нуждаются. Например: «О поражении москвитян под Нарвой и почему они никогда не станут твердой ногой в Лифляндии и не в состоянии будут ничего сделать против Польши», «О том, что осада и освобождение Нарвы во многом похожи на осаду Вены турками и что победа шведов в некоторых отношениях важнее для христиан победы их под Веною», «...О том, что понесенное московским царем поражение есть божье наказание за его высокомерие и дерзость, порожденные в нем сопровождавшим его до сих пор счастьем» и т. п. Издатель листка всячески стремился преувеличить успех шведов, умалить достоинство русского войска и пытался доказать, что дело «русских варваров» безнадежно проиграно. Откровенная ненависть к русским и злобствующее торжество по поводу их неудачи веет с каждой из тех страниц листка, в которых идет речь о русско-шведской войне.

В 1701 г. в Вену с дипломатическими поручениями был послан Петром князь П. А. Голицын. В одном из своих донесений в Москву он писал: «Непременно нужна нашему государю хоть малая виктория, которою бы имя его по-прежнему во всей Европе славилось. Тогда можно и мир заключить, а теперь войскам нашим и управлению войсковому только смеются». Донесения остальных петровских дипломатов, отправленных в 1701, 1702 и 1703 гг. из других столиц Европы, были столь же малоутешительны. В них сообщалось о неблагоприятном отношении европейских правительств к России и о дурном впечатлении от поражения под Нарвой.

Зная все это, Петр считал крайне необходимым поднять поколебленный престиж России, а потому очень тщательно и серьезно стал готовиться к кампании в Ингерманландии. Принятые им срочные меры военно-административного и экономического характера позволили ему приступить к военным действиям с несравненно большими шансами на успех, чем под Нарвой. Пора «младенческого играния» (такова была характеристика поведения русских в подготовке и проведении Нарвского сражения, данная «Журналом» Петра) кончилась, и Петру предстояло серьезное дело.

По мысли Петра, центром военных действий в Ингерманландии должна была стать Нева. Имея в виду прочно утвердиться в Приневском крае и захватить Неву, он принял ряд мер, свидетельствующих о наличии у него широко задуманного и тщательно разработанного плана. С начала 1702 г. на Олонецкой верфи (Лодейное поле) и на Сяси приступили к строительству кораблей, без которых нечего было и думать о достижении какого-либо успеха на Ладожском озере и Неве.

На Олонецкой верфи в 1703 г. были заложены 7 фрегатов, 5 шняв, 7 галер, 13 полугалер, 1 галиот и 13 бригантин.