Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века

Петербургские черты обыденной жизни, обстановка квартир, занятия — у всех горожан различны. Особенно сейчас, когда расслоение в обществе идет полным ходом. Но повседневность петербургского школьника, студента, профессора, служащего, рабочего, бизнесмена при всей различности образа жизни объединена пространством города и в большей или меньшей степени ориентирована на культурные ценности северной столицы.

Главная черта петербуржца  развитое эстетическое чувство, особая роль требования вкуса во всех сферах жизни горожан. Это свойство было сформировано средой  архитектурной и природной, бытовой и духовной, речевой и художественной. Высокий эстетический потенциал, развиваясь на протяжении всего XVIII века, развернулся в полную силу в пушкинскую пору петербургской истории и культуры и, при всем драматизме последующей эволюции, сохранялся и даже достиг определенных высот в ХХ веке.

Этот город удивительно властен над своими детьми. Как для героев «Белых ночей» Достоевского, он остается их любовью, мучением, их другом и собеседником.

Петербургский поэт Иосиф Бродский, еще совсем юный, обращаясь к своему городу, написал такие строки:

Все умолкнет вокруг.

Только черный буксир закричит

посредине реки,

исступленно борясь с темнотою,

и летящая ночь

эту бедную жизнь обручит

с красотою твоей

и с посмертной моей правотою.

Наш знаменитый историк Н. М. Карамзин считал Петербург городом, выросшим из блестящей ошибки Петра. А Достоевский называл его самым отвлеченным и умышленным.

Да, Петербург  это реальность и мираж. И еще это один из самых удивительных городов на свете.

У города менялись названия и правители, а он взращивал людей, готовых своими немощными, истерзанными голодом и холодом телами защищать его до последнего дыхания… Их было немного, всего несколько человек, но они пришли сюда, на Мойку, под окна пушкинского дома, в морозный январский день 1942 года, самого страшного в истории города года, и потрескавшимися губами произнесли слова лучезарного мифа:

Красуйся, град Петров, и стой

Неколебимо, как Россия!

ГЕОЛОГИЧЕСКОЕ ПРОШЛОЕ ПЕТЕРБУРГА

…Из тьмы лесов, из топи блат…

А. Пушкин

Около 12 000 лет назад территория Петербурга и его окрестностей освободилась от мощного ледяного покрова. В течение нескольких сотен тысяч лет ледяной панцирь толщиной до 2 000 м и более лежал на обширнейших пространствах великой Русской равнины. Возникнув в начале четвертичного периода истории земной коры, т. е. около миллиона лет назад, на горах Скандинавского полуострова, Новой Земли и полярного Урала, лед при наступившем большом охлаждении земного климата стал сползать на прилежащие равнины Европы, продвигаясь все дальше и дальше на юг. Во времена наибольшего похолодания ледяной покров распространился двумя грандиозными языками по днепровской низине до теперешнего местоположения Днепропетровска, а по донской — почти до Усть-Медведицы. Ледяной поток обошел Среднерусскую возвышенность, поднимающуюся над уровнем моря до 300 м. Толщина ледяного покрова в районе Петербурга превышала 1 000 м. Заметим, кстати, что в настоящее время в Гренландии толщина ледяного щита равна 2 000 м и даже 3 000 м.

Потепление земного климата привело к таянью льда, и он начал отступать на север, откуда пришел. При этом на равнинах, испытавших оледенение, оставались массы песков и глин, набитых валунами различных кристаллических пород, например гранитов, гнейсов и др. Они были занесены надвигавшимся льдом со скандинавских, новоземельских и полярноуральских скал. У Вырицы, Павловска, Тосно, Сестрорецка и других окрестностей Петербурга лежит множество ледниковых валунов, иногда размером в несколько десятков кубических метров и весом в несколько тонн. Один из таких гранитных валунов, занесенных на берег Финского залива, был использован в качестве пьедестала для Медного всадника  знаменитого памятника Петру I. Водные потоки не могли принести подобные громады камня. Они могли быть оторваны от скал и передвинуты на многие десятки и сотни километров грандиозными движущимися массами льда.