Возраст дожития

– Так, ребята, сейчас вы отсыпаетесь до обеда, за это время вскрытие тела будет закончено. Отчеты вам пока не нужны, а на словах Петя все расскажет. Ты, стажер, после обеда засядешь за проверку всех пропавших детей. Надеюсь, к вечеру справишься. И ищи не только в нашем районе, расширь круг поиска максимально. Узнай скорость течения воды, температуру воды и прочее. Товарищи подскажут, все, идите отдыхать, но чтобы к трем все тут были! Сами понимаете, смерть ребенка необходимо раскрыть в кратчайшие сроки.

Сотрудники, уставшие и подавленные, разбрелись по домам. Стас остался в комнате один и засел за компьютер. В комнату заглянул Андрей Андреевич: – Что, не хочешь домой идти?

– Бесполезно, все равно не усну. Андрей Андреевич, он же такой маленький, как же это?

– Вот именно «как» мы и должны узнать. Я специально вызвал тебя ночью, ты должен с самого начала уяснить: наш рабочий день – это каждый день по двадцать четыре часа и так всегда. Могут отозвать из отпуска, могут его вообще не дать, семья на последнем месте. На первом всегда работа, и на втором, и третьем тоже. Попробуй, и если поймешь, что не готов к такой жизни, лучше сразу уйди, честнее будет. И еще, начальство всегда будет требовать отчеты, тебе придется писать горы бумаг, но и эта писанина – не главное, самое важное – искать и находить преступников, помогать тем, кого обидели.

Кузовлев давно ушел, а Стас сидел, слегка ошарашенный свалившейся на него ответственностью. Он догадывался, что работа оперативника сложная, но это все как-то смутно представлялось, а сегодня ночью он столкнулся с таким ужасом, что и представить страшно. Когда Стас смотрел на маленькое тельце, опутанное водорослями, в душе поднималось бешенство. Именно тогда он твердо решил посвятить свою жизнь поиску и разоблачению негодяев, несущих горе другим.

– Надо будет записаться в какую-нибудь секцию по борьбе. – пробормотал он, утыкаясь в экран компьютера.

Завидово.

Наступил сентябрь, в этом году он был теплый и солнечный. Небо каждое утро радовало своей яркой голубизной, иней на траве довольно быстро превращался в капельки воды. Ямпольские уехали с дачи, но ключи оставили Егору, который собирался еще поработать. В то же время Егор нашел постоянную работу в Москве, тут уж похлопотал Олег Петрович. Он давно заметил, что парень хоть и самоучка, но неплохо рисует и режет по дереву тоже хорошо. В конце концов, что такое тридцать два года, мальчишка, он вполне может учиться в институте, если, конечно, захочет. Через пару недель Егор твердо заявил: работать с деревом ему нравится, и он готов учиться этому ремеслу хоть всю жизнь, но в вуз он не пойдет. Не из страха не поступить, а потому, что ему не нужно высшее образование, он очень благодарен Ямпольскому за заботу, но работать будет в мастерской при вузе, а в свободное время резать в свое удовольствие. Олег Петрович принял решение парня, и хотя он надеялся на несколько иное, подумал, что свою судьбу каждый должен сделать сам. Федор после занятий со студентами часто заскакивал в мастерскую поговорить с Егором.

Он совершенно забыл о том, что в середине сентября назначен суд над Клавдией Степановной, и когда Егор об этом заговорил, Федор даже не сразу сообразил, о ком идет речь. А когда до него дошел смысл слов Егора, он сразу же заявил, что они с отцом непременно приедут на этот процесс.

– Пап, ты помнишь, когда будут судить тетю Клаву? Надеюсь, мы поедем?

– Какого числа? – Услышав от сына дату суда, Олег Петрович покачал головой: – У меня семинар, я никак не смогу, а ты в этот день свободен, поезжай. Не знаю, какая от тебя или меня там может быть польза, но поприсутствовать стоит, она нам не чужая, да и соседи погибшие тоже хорошие знакомые. Мне и их жалко, особенно женщин, и ее я тоже не могу осуждать, шутка ли, столько народу погибло!

– Так, может, найдешь себе замену на один раз.

– Может, и получится, – задумчиво произнес Ямпольский. – Федь, ты часто общаешься с Егором, что он сам об этом думает?

– Как ни странно, он благодарен тете Клаве за тот выстрел, говорит, мозги на место мне поставила. Если бы он тогда в больницу не попал, то чуть позднее совсем мог превратиться непонятно во что. Сказал, наконец жить начинает, даже руки вспомнили, как прежде могли резать по дереву. Короче, пап, постарайся поехать со мной в суд, мне кажется, тете Клаве будет легче, если она увидит много знакомых лиц.

– Не уверен, она же не знает, как ты, или я, или еще кто-то относимся к этой ситуации. Я даже не могу в ее пользу свидетельствовать, только рассказать, что человек она хороший, так меня в свидетели никто не приглашал. Я постараюсь поехать, но ничего не обещаю, а ты обязательно поезжай, поддержи ее, хотя бы своим присутствием.