Возраст дожития

В тот же вечер Саша и второй опер из города пришли в дом Сергея еще раз, теперь уже с ордером на обыск, подписанным майором. Еще у калитки они договорились, как войдут, сразу расходятся в разные стороны, пусть у хозяйки болит голова, за кем первым бежать. С начальством они договорились, если понадобятся понятые или эксперты, сразу звонят в участок. Заранее толпой приходить не хотелось, и так по деревне ходило слишком много слухов, один другого страшнее. А теперь, после четвертого убийства, народ вообще как с цепи сорвался, кто к Люське в дом побежал, кто заперся на все замки. В дом, конечно, она не пустила, но у калитки стояла с толпой односельчан и, размазывая слезы, что-то говорила. Саша тихо подошел и, стараясь привлекать поменьше внимания, сказал ей на ухо, зачем они пришли. Женщина было вскинулась и хотела возмутиться, но вдруг сообразила, что вокруг много людей, и молча провела полицейских в дом, захлопнув калитку перед самым носом соседей. Внимательно рассмотрев ордер и прочитав его несколько раз, она вздохнула и уселась на крыльце, всем своим видом показывая: в данном процессе она не участвует и вообще ей все равно, что будут искать полицейские.

– А ты чего все молчишь-то? – спросил Саша женщину.

– Что говорить? С вами разве поспоришь? Вы же власть, ищите, может, и найдете что запретное, только помните, вы вломились к своему убитому товарищу. А, Бог вам судья! – И она опять замолчала, безнадежно махнув рукой.

Городской оперативник, которого звали Денис (Эльдара начальство отпустило отдыхать), было, смутился, но Саша тихо ему сказал: – Не обращай внимания, я подобные концерты еще в школе наблюдал, вот увидишь, если в доме что-то есть и мы это найдем, она зубами и когтями будет отбивать то, что считает своей собственностью. Так ты будь осторожен, давай еще раз в доме все посмотри, а я пойду, поищу дверь. Ведь как-то они попадали в ту комнату, которая не для чужих глаз.

Буквально через несколько минут, участковый звонил начальству и просил прислать эксперта и понятых, а лучше и еще пару сотрудников.

– Нашел я вход в боковые помещения, дверь заперта, но если хозяйка не отдаст ключ, придется ломать. Тут я без специалиста не справлюсь, она железная.

– Кто железный? – не понял майор. – Хозяйка? – И он совсем не к месту рассмеялся.

– И хозяйка тоже, – спокойно ответил участковый. – Вы там поспешите, она дверь разным хламом завалила да еще целую кучу навоза притащила за то время, что нас не было. Я пока его разгребу, вы как раз и подтянетесь.

В этот момент из-за угла дома выскочила разъяренная Люська.

– Я те разгребу, я вот сейчас собаку спущу, тогда тебя самого сгребать в кучу будут, чтоб в гроб засунуть!

Саша спокойно вытащил табельное оружие.

– Спускай, жаль, конечно, собаку, но себя больше. Ну что застыла, времена, когда полиция носила в кобуре бутерброды, давно прошли.

– Э, ты чего. – Женщина попятилась, такого Сашу она еще не видела. – Ты оружие опусти.

– Знаешь, Люсь, днем этой кучи дерьма тут не было, значит, притащила ты его на всякий случай, вдруг мы еще раз появимся. Ты притащила, тебе и отгребать. У тебя мужа убили, что же ты, дура такая, вместо помощи всячески мешаешь нам? Сейчас эксперт с понятыми и еще пара сотрудников обыщут ваш дом, лучше сама расскажи, что вы тут с Серегой мутили.

– Это он все, я вообще его боялась, а как он с наркотой связался, вообще бешеным стал. На работе-то «белый и пушистый», а домой как придет, сразу сюда. Сам ни-ни, не употреблял, кому уж он возил мешки с травой, которую тут фасовал, я не знаю, но раз в неделю уезжал ночью. За ним машина приезжала, старенькая такая, он сумки брал и в машину. Приезжал поздно, я спала, опять сюда, но ненадолго. Видно, деньги оставит, запрет, и в дом идет.

– А ты здесь часто бывала?

– Бывала, когда надо было убраться, ну там пол протереть или еще что.

– Вот и наши прибыли, давай открывай, да навоз-то отгреби, не в него же лезть.

Женщина принесла лопату и сноровисто расчистила узкую тропку к двери, затем, передавая как на конвейере куски шифера и прочий мусор, полицейские открыли доступ к двери.

– Ключ дайте, – обратился майор в пространство. – Как ее открывать-то без ключа?

– А у меня его нет, ищите сами, – в голосе Люси опять прорезалось злорадство, но быстро опомнившись, она придала своему лицу плачущее выражение и тяжко вздохнула: – Не давал мне муж ключа.

– Ну что же, будем резать. Давай, Григорий Степанович, подключай свою пилу, тут в бойлерной наверняка есть розетка.

– Я не Степаныч, я – Стефанович, давно пора запомнить. – спокойно проговорил невысокий мужчина в рабочей спецовке.

– Э, вы чего, кто позволил у меня в доме распоряжаться? Совсем менты оборзели! – Голос у Люськи опять стал громким и визгливым. Она вообще легко переходила от состояния слезливости к состоянию агрессии.

– Так если иначе войти нельзя, что же делать-то? – Молодой опер был сама доброжелательность.

– А может, там у нас с мужем, эта, как ее, интимная жизнь проходила, а вы влезете, все разрушите. – Теперь в голосе женщины были вновь слезы.