Читаем Возраст ноль (СИ) полностью

Увидев, что я не знаю, куда мне за неимением карманов или сумочки спрятать подарок, Харрад подарил мне еще и маленький кошелечек, оказавшийся безразмерным. Носилось это чудо на цепочке на шее. Харрад любезно помог зачаровать кошелек и зеркало, используя пару капель моей крови - теперь никто кроме меня не сможет добраться до моей собственности. С одной стороны, я была счастлива, получив свои первые по-настоящему волшебные вещи в мире. А с другой, с чего бы вдруг гоблину делать мне подарки?

Разбираться с фактом вопиющей щедрости представителя гоблинской расы я не стала, решив вернуться к вопросу позже. Еще раз поблагодарив за все Харрада, я умчалась в магазин, где все еще совершала покупки моя семья. Как ни странно, но меня не хватились. Вот уж действительно, «у семи нянек дите без глаза».

***

Харрад связался со мной на следующий день. Вызов по зеркалу через ткань кошелечка был похож на виброзвонок мобильного телефона. О встрече с лордом Пруэттом договорились еще через два дня в кабинете Харрада.

Лорд Генрих Пруэтт оказался седовласым худощавым мужчиной среднего роста, возраст которого я бы определила как чуть за шестьдесят. Как и положено настоящему лорду, весь его облик излучал спокойствие и уверенность, а по его лицу было не прочитать каких-либо эмоций. Хотя, что там положено или нет лорду, я понятия не имела, все же это был первый лорд, встреченный мною в жизни.

После того, как гоблин представил нас и прозвучало несколько фраз о здоровье, лорд как будто выдохнул, подошел ближе и, присев, обнял меня.

- Неужели это правда? - обратился лорд к гоблину.

- Абсолютная. Но, чтобы снять все вопросы, можем провести проверку крови, а уже после этого продолжать разговор.

Что он имел в виду, что именно должна показать эта проверка, я не поняла, но возражать против ритуала не стала. Гоблин из своего волшебного - в котором хранятся вещи, вероятно, на все возможные случаи - стола извлек пергамент, на котором уже были проставлены руны, чашу, нож, какие-то кристаллы и несколько флаконов. Смешав в чаше зелья из флаконов, добавив туда немного моей крови, Харрад установил чашу на столе, окружив ее кристаллами. Один кристалл мне дали подержать в руках, который, когда я раскрыла ладонь, сам медленно переместился в чашу.

По поднятым бровям лорда Пруэтта, я догадалась, что тот удивлен. По лицу гоблина понять о его эмоциях было сложно, но, по некоторой заминке перед тем, как он продолжил, я догадалась, что что-то его заинтересовало тоже. Тем не менее Харрад продолжил ритуал. Он читал что-то на своем языке, мне показалось, что кристаллы, окружающие чашу, соединились тонкими разноцветными лучиками с ее содержимым, над которым стало увеличиваться облачко энергии, расползшееся по свернутому пергаменту, поднесенному к нему гоблином.

Я завороженно следила за происходящим, когда вдруг заметила внимательный взгляд гоблина.

- Ты видишь. - Вроде бы утвердительно произнес Харрад. Почему-то мне пришла в голову мысль, что в этот момент он был весьма доволен собой.

Ничего спросить я не успела, гоблин переключил внимание на пергамент, расправив его и рассматривая проявившийся текст. Довольный, он протянул его лорду Пруэтту. Из разложенного на столе документа, мне удалось рассмотреть пару строчек: «статус - чистокровная» и «дары: …», больше не успела, лорд свернул пергамент. Оба мага - гоблин и человек - молча смотрели на меня.

- Что все это значит? - Я начала нервничать.

- Что все очень хорошо, юная мисс, - ответил Харрад. - Уж не знаю, какими путями, но магии было угодно, что в семье, имеющей печать предателей крови, родился ребенок без этого клейма. Более того, Вы владеете уникальным магическим даром. Вы можете видеть магию. Во время ритуала Вы ведь видели больше, чем чашу и камни, участвовавшие в нем? - Я растерянно кивнула. - Вы ведь и раньше замечали что-либо подобное?

- Я думала, что все волшебники так умеют.

- Смею Вас заверить, это не так. На территории Британии лично мне известно об одном волшебнике человеческой расы, обладающем похожим даром. Это небезызвестный мистер Гаррик Олливандер, мастер волшебных палочек.

- А есть и нечеловеческие маги с таким даром? - ухватилась за его фразу я.

- Мне неизвестны способности представителей других рас, но среди гоблинов живет несколько таких магов.

- А можно мне будет встретиться с кем-нибудь из них? - Я решила «ковать железо, не отходя от кассы».

- Я уверен, что нам непременно удастся решить этот вопрос. - Я была уже уверена, что гоблин улыбается.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство