Возраст сомнений

– После того ограбления мы наняли охрану, ночью каждые полчаса они обходят гостиницу. В ту ночь, когда приехал Ланнек, охрана заметила машину, стоявшую у запасного выхода. Фары были выключены. Но как только охранники к ней подошли, машина уехала. Поскольку в тот раз ничего не случилось, мы не сочли нужным… Вы думаете, это связано с убийством?

Связано, еще как связано, но Монтальбано не собирался ему это говорить.

– Нет, конечно. Но чем черт не шутит.

Доктор Паскуано прав: чем старше становишься, тем чаще используешь поговорки.

Значит, возвращаясь к нашим баранам: кто-то с «Бубнового туза» пытался выкрасть паспорт Ланнека, но охрана его спугнула. Не стали навлекать на себя подозрения. Слишком рискованно.

Ты на правильном пути, комиссар. Паспорт – это единственное, что позволило бы опознать труп. Не было бы паспорта – труп навсегда остался бы безымянным. Но поскольку выкрасть паспорт не удалось, убийцы решили обезобразить Ланнеку лицо.

Интересно, какое лицо было более узнаваемо, настоящее или фальшивое?

Комиссар подумал, что неплохо обсудить этот вопрос с Джеремиккой, и собрался было ему позвонить, но на пороге возник Фацио.

– Я поговорил с лейтенантом.

Монтальбано ощутил легкий укол ревности.

Фацио видел Лауру, говорил с ней, вдыхал ее аромат.

– Что узнал? – сдавленным голосом спросил комиссар.

– Случилось что? – обеспокоился Фацио.

– Ничего. В горле пересохло. Рассказывай.

– Во-первых, я узнал, что «Бубновый туз» принадлежит итало-французской компании, которая…

– Ежу понятно, что не частному лицу. Самый простой способ ухода от налогов. Чем занимается эта компания?

– Импорт-экспорт.

– Чего?

– Всего понемногу.

– А зачем им понадобилось такое габаритное судно?

– Их интересуют страны Средиземноморского бассейна, от Марокко и Алжира до Сирии, Турции и Греции…

Те же страны, что и в паспорте француза.

– Еще я узнал, что катер уже не раз заходил в порт Вигаты. Обычно на один – максимум два дня. В этот раз они задержались, ждут кого-то, чтобы решить проблему с двигателями.

– Может, им самолетом надо было обзавестись?

– Почем я знаю? Это их дело, комиссар.

– Я заметил у них одного бычару, тот раскланивался с хозяйкой «Ванессы» и капитаном.

– Это генеральный директор компании, Маттео Дзигами, рост метр девяносто один.

– А сколько всего человек на борту?

– Пять. Дзигами, его секретарь Франсуа Пети и три члена экипажа. Компания называется «Скиэ».

– Что это значит?

– Средиземноморская компания по импорту-экспорту. Лейтенант Гарруфо считает, что…

– А не лейтенант Белладонна?

– Нет, Гарруфо.

– Ее не было, что ли?

– Нет. Дежурный мичман сказал, что у лейтенанта Белладонны была тяжелая ночь…

Вот это да! В администрации порта в курсе, что они с Мими… Нет, быть такого не может…

– Высадились новые беженцы, и лейтенанту пришлось работать всю ночь до утра.

Значит, она не ужинала с Мими, не ходила к нему домой!

В голове у Монтальбано раздался праздничный перезвон колоколов. Мелодию подхватили сотни скрипок. Он смотрел на Фацио, тот открывал и закрывал рот, но слова заглушала музыка.

– Фацио, ты отлично справился! – вскочил комиссар и бросился обнимать своего ничего не понимавшего сотрудника.

Вырвавшись наконец из объятий, Фацио осторожно спросил:

– Дальнейшие указания будут?

– После, после поговорим.

Фацио подумал, что комиссар не в себе. Уходя, он слышал, как тот принялся напевать. А Монтальбано уже рассказывал Джеремикке о фальшивом лице.

От таких треволнений у комиссара не на шутку разыгрался аппетит.

Он взглянул на часы – восемь тридцать. Скрипки смолкли, колокола продолжали звонить, но тише и где-то в отдалении.

Выйдя из кабинета, Монтальбано прошел мимо Катареллы, устремив взгляд, как лунатик, куда-то вдаль.

– Синьор комиссар, что с вами, вам плохо?

– Мне? Катарелла, мне хорошо!

Зря Катарелла беспокоился, Монтальбано в эти минуты чувствовал себя помолодевшим. Двадцатилетним. Ну ты загнул, Монтальбано! Ладно, сорокалетним.

Он сел в машину и поехал домой, в Маринеллу. Первым делом побежал к холодильнику – пусто, одни оливки и банка с килькой. Посмотрел в духовке – и там ничего. На кухонном столе лежала записка.

Плохо мне, голова разболелась, готовить не могу, пошла домой, извиняйте,

Аделина.

Нет, невозможно в такой вечер заснуть на голодный желудок.

Единственный выход – поехать к Энцо.

– Аделина вам изменила, – заметил Энцо, едва комиссар вошел.

– Она заболела и оставила меня без ужина. Что у тебя есть?

– Чего ваша душа пожелает.

Для начала салат из морепродуктов. А поскольку жареные рыбки были особенно аппетитными, он не удержался и попросил добавки. Далее – большая тарелка спагетти с чернилами каракатицы. И в завершение двойная порция запеченной кефали.

После такого ужина прогуляться до маяка сам бог велел. На этот раз Монтальбано к яхтам не пошел. На набережной было пусто, и он шел не спеша.

В воздухе разлилось умиротворение, море дышало спокойно и ровно.

Монтальбано сел на свой любимый камень, закурил и с горечью подумал, что как полицейский он, возможно, хорош, но как мужчина явно не на высоте.