Возраст зрелости. Время мудрых, счастливых и немного святых

Это была жизнь очевидно воздержанных людей. Ефрем Сирин говорит, что первенца эти люди зачинали, только поупражнявшись в длительнейшем воздержании. Достигая двухсот или трехсот лет, они рожали первенца, а потом рожали много детей за всю свою жизнь. У них было прямое повеление населить землю. Эти люди доживали до семисот или восьмисот лет. Больше всех прожил Мафусаил – девятьсот шестьдесят девять лет. Это самый длинный срок прожитой человеком жизни. Так долго никто из людей не жил. Девятьсот тридцать лет прожил праотец Адам.

Это была другая жизнь, в которой наше представление о старости и наши нормы с нашими мерками «старость-молодость» никак не вписываются. Потому что если в триста лет они только приступали к чадородию, то это была жизнь с растянутым периодом сохранения свежести и силы всего человека. Мы сегодня этого представить себе не можем, потому что дряхлеем очень быстро. Виной этому и техногенная цивилизация, и грех, укоренившийся в человеке, который живет в нем, как червяк в яблоке. Грех подтачивает нас гораздо раньше, чем мы можем постареть. Мы другие люди, очень сильно отличаемся от допотопных.

После потопа появились люди, похожие на нас, которым сказано было, что конечный срок жизни их – сто двадцать лет. Но даже тогда люди были несколько другие, хотя и похожие на нас. Патриарх Моисей прожил сто двадцать лет. У евреев, к слову, есть такое благопожелание: сто двадцать. Они как бы желают друг другу, не объясняя ничего, а просто говорят: сто двадцать. Они понимают, что это пожелание границы долголетия, самых долгих лет человеческой жизни. Конечно, этим числом выражается и пожелание прожить эти годы в здравом разуме, не слепым, не ходящим под себя, на своих ногах. Все это было у Моисея.

Мы сегодня дряхлеем очень быстро. Виной этому и техногенная цивилизация, и грех, укоренившийся в человеке, который подтачивает нас гораздо раньше, чем мы можем постареть.

К стодвадцатилетнему возрасту у него была физическая крепость молодого человека, глаза его не ослабели, ни один зуб у него не выпал. Он был здрав умом и крепок телом. Вот такая старость является на праведниках.

В Библии видим, как женщины, находящиеся в преклонных годах, рожают своих первенцев. Девяностолетняя Сарра зачала Исаака и рассмеялась, когда узнала о том, что будет матерью. Она сказала: «Смех сотворил мне Господь. Каждый, услышавший обо мне, засмеется, узнав, что родила в преклонных летах и кормит грудью девяностолетняя старуха». Сарра была очень красивая женщина, в Библии говорится, что на нее обращали взор свой самые разные мужчины: фараон египетский и другие цари. Сарра была красивой и в шестьдесят, и в семьдесят лет, она привлекала взоры мужские. Авраам часто вынужден был называть ее сестрой для того, чтобы не убили его и не забрали Сарру в жены какому-нибудь царю, заметив ее выдающуюся внешность. Сарра была красивой женщиной даже в поздних летах, хотя это было то время, когда люди были уже такие, как мы.

Столетний Авраам, рождающий сына – тоже старик преклонных лет, омертвевший чреслами. Апостол Павел говорит, что от одного, причем омертвелого, родился целый народ. Действительно, Авраам в свои сто лет уже был омертвевший для чадородия человек, но Бог дал ему силу, чтобы он смог зачать долгожданного наследника Исаака. Это и наша старость, и уже не наша, это многоплодная старость.

Библия знает много других блаженных стариков, которые доживают до самых времен Нового Завета. Евреи тщательно берегли старость, бережно хранили ее, чему и нас учит пятая заповедь. В заповедях есть повеленье вставать перед лицом седого, говоря: «Помни Господа». Каждый раз, когда в Писании говорится: «Помни Господа», это означает, что речь идет о каком-то важном событии. Нужно вспомнить Бога и сделать то, что говорится. А именно: перед лицом седого вставай. Видишь седину – должен смотреть на нее, как на отблеск славы Божией и почтить ее вставанием. Это библейская норма.

У древних евреев старики сидели у ворот, они вникали во все, что за воротами происходит. И сегодня на Востоке старики ведут примерно такой образ жизни. Они могут не сидеть у ворот, разбирая сложные перипетии жизни молодых, они играют в нарды или пьют чай. И само собою, о чем-то своем разговаривают, доживши до шестидесяти или семидесяти лет. Они уже не суетятся. Это нормальный образ поведения стариков на Востоке.