Возрастные кризисы

Гейл Шихи ВОЗРАСТНЫЕ КРИЗИСЫ

Ступени личностного роста

От автора

Идея написания этой книги принадлежала Хелу Шарлэтту, замечательному редактору и человеку, который всегда поддерживал мои исследования психических состояний зрелого возраста. После его преждевременной кончины Джек Макре много времени посвятил редактированию этой книги, и благодаря его стараниям она приобрела особый колорит.

Книга стала реальностью благодаря тем людям, которые поделились историями из своей жизни. Не называя их имена, надеюсь, что поступаю справедливо.

Очень многие помогли мне в работе над книгой. В первую очередь, я обязана таким профессионалам, как Дэниел Левин-сон, Маргарет Мид и Роджер Гоулд. Особенно я благодарна Бернис Нойгартен, Джорджу Вейланту, Маргарет Хенниг, Джеймсу Доновану, Мэрилу Лайонеле и Кэроле Мен, которые помогли мне как эксперты.

Я глубоко признательна Кэрол Ринзлер, Деборе Майн и Байрону Добеллю за прочтение нескольких версий книги и за помощь в их редакции. С благодарностью приняла также замечания Джерри Косински, Патриции Хинайон и Шота Шудасама.

Ночи напролет набирала текст Вирджиния Дайяни, занималась правкой Ли Пауэлл, выполняла копию за копией Элла Кончил. Казалось, что эта книга никогда не превратится во что-то осязаемое. Я благодарна им за терпение и выдержку.

Финансовая поддержка в форме стипендии была предложена фондом Алисии Патерсон. Фонд оказал мне и моральную поддержку, за которую я чрезвычайно признательна его директору Ричарду Нолту.

Я бесконечно благодарна Мауре Шихи и Клей Фелкер. Когда я писала, страдала, переписывала, мечтала и жила этой книгой, они жертвовали личным временем, праздниками ради моего дела и поэтому по праву считаются ее крестными матерями.

Гейл Шихи, Нью-Йорк

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ТАЙНЫ ЖИЗНЕННОГО ЦИКЛА

Глава 1. БЕЗУМИЕ И МЕТОД БОРЬБЫ С НИМ

В тридцатипятилетнем возрасте я впервые испытала нервный срыв. Я была счастлива, полна сил и вдруг словно рухнула с обрыва в бурлящий поток. Дело было так.

По заданию журнала я находилась в Северной Ирландии, в городке Дерри. Ярко светило солнце, только что закончился марш в защиту гражданских прав католиков, и мы, его участники, чувствовали себя победителями. Однако на баррикадах колонну встретили солдаты, они обстреляли нас патронами со слезоточивым газом и резиновыми пулями. Мы оттащили раненых в безопасное место и спустя некоторое время наблюдали происходящее уже с балкона.

«Как удается десантникам так далеко стрелять газовыми патронами?» — спросила я стоящего рядом юношу.

«Посмотри-ка, они ударяют прикладами по земле», — ответил он. И тут же пуля попала ему в рот, пробила носовую перегородку и до неузнаваемости изуродовала лицо.

«О Боже, — я была ошеломлена, — это настоящие пули!» Впервые в жизни я столкнулась с ситуацией, которую нельзя было исправить.

В это время британские бронеавтомобили начали вклиниваться в толпу, из них выскакивали автоматчики. Они поливали нас свинцовыми пулями.

Тяжело раненный юноша упал на меня. Пожилой человек, которого сильно ударили прикладом в шею, спотыкаясь, вскарабкался вверх по лестнице и рухнул на нас. На наружную лестницу протиснулось еще несколько человек, и мы под обстрелом поползли наверх.

Я крикнула: «Нельзя ли попасть к кому-нибудь в квартиру?» Но все двери были заперты. Мы добрались до восьмого этажа. Кто-то должен был под открытым огнем подняться на балкон и постучать в ближайшую дверь. Снизу раздался крик мальчика:

«Господи, в меня попали!» Этот голос заставил меня действовать. Трясясь от страха, прикрываясь мягким детским пальто в надежде, что это меня спасет, и слыша свист пуль в нескольких футах от собственного носа, я бросилась к ближайшей двери.

Нас впустили в квартиру, наполненную женщинами и детьми. Обстрел продолжался около часа. Из окна я увидела троих ребятишек, которые выбежали из-за баррикады и хотели скрыться. Пули прошили их, словно мишени в тире. За ними следовал священник и махал белым носовым платком. Старик склонился над детскими телами и стал молиться. Его постигла та же участь.

Раненый человек, которого мы тащили наверх, спросил, не видел ли кто-нибудь его младшего брата. В ответ раздалось: «Он убит».

Несколько лет назад мой брат погиб во Вьетнаме. Его похоронили в штате Коннектикут, в сельской местности. Почетный караул накрыл гроб флагом, который почему-то напоминал покрывало. Люди пожимали мне руку и говорили: «Мы знаем, как вы себя сейчас чувствуете». Я еще подумала тогда, что бессмысленно говорить человеку, который перенес сердечный приступ, пустые слова вроде «не принимай это близко к сердцу». «Я знаю, как вы себя сейчас чувствуете», — единственное, что я могу сказать сейчас. Раньше я этого не знала.

После неожиданной бойни я, как и многие другие, оказалась в летнем домике в католическом гетто. Все выходы из города были перекрыты. Оставалось только ждать. Мы ждали, когда британские солдаты начнут обыскивать дом за домом.