Возрастные кризисы

Отцы ни в коем случае не отрицали женского начала в своих дочерях. Но они больше делали упор на навыках и способностях, чем на сексуальной роли пола. Обычно можно было наблюдать, как они проводят время вместе: играют в теннис, ходят на яхте под парусом, говорят о бизнесе отца. Некоторые могут подумать, что эти мужчины искали в дочерях чувство товарищества, которое не могли найти во взаимоотношениях со своими более ограниченными женами. Вспомним исследование мужчин, которые добились успеха, проведенное Бард-вик (см. главу 15). Хотя и предполагалось, что жены не соперничают с ними и не достигают ничего в жизни, однако мужчины гордились, что дочери соперничают с ними и добиваются успеха. Такая дочь, безусловно, является фавориткой, потому что она выражает надежды отца, не создавая ему конкуренции, как это мог бы сделать сын. Когда мужчины подбадривали своих дочерей, они знали, что ни в коем случае не отказываются от услуг жен.

Когда Хенниг расспрашивала своих респондентов об отношениях в семье, их поразило ее предположение о том, что, возможно, они соперничали с матерями, стремясь привлечь большее внимание со стороны отцов. Однако матери не воспринимались ими как угроза.

Взаимоотношения между отцом и дочерью оставались постоянными, несмотря на метания юности. Отцы подтверждали самооценку своих дочерей и становились их главным источником поощрений.

Все респонденты Хенниг закончили колледж, а затем выбрали учебу в университете, предпочитая быть образованными в профессионально ориентированной среде мужчин. Половина из них добились успехов в бизнесе или экономике, по всей вероятности, под влиянием своих отцов. Только некоторые из этих женщин выбрали свободное искусство. Они прекрасно учились. После окончания университета они в течение трех лет были секретарями или административными помощниками на производстве, в банковском деле, в розничной торговле или в системе сервиса. Все эти должности они занимали в угоду отцам.

В отличие от мужчин-вундеркиндов, эти женщины не искали максимальных возможностей. Они прекрасно осознавали, что женщина может добиться успеха лишь в том случае, если докажет, что обладает большими навыками и умениями, чем мужчина. И если ей понадобилось много сил и энергии для создания нормальных рабочих взаимоотношений в какой-то одной компании, то переход в другую компанию потребует новых затрат. Поэтому женщины проявляли лояльность по отношению к одной фирме. На протяжении следующих тридцати лет каждая такая женщина оставалась в одной и той же фирме до тех пор, пока ей не предлагали должность в высшем руководстве.

Молодым женщинам никогда не приходила мысль навсегда отказаться от замужества и материнства. Однако к двадцати пяти годам, как отмечает Хенниг, каждая из них решила отложить замужество и материнство на будущее. Регулярно встречаясь с мужчинами, они старались ограничивать себя общением с женатыми и недостижимыми для них мужчинами и не позволяли себе проявлять свои сексуальные желания. В двадцатилетнем возрасте у такой женщины формировалась привязанность к боссу, который подхватил ее тогда, когда отступил отец. Защищенная добрым отношением к себе наставника, все остальное она подчиняла привязанности к нему. Повторение ею опыта, полученного в детстве, было не ярко выражено. Наставник был человеком, которому она поверяла все стороны своей жизни, а он, в свою очередь, поддерживал ее и поощрял. Если его награждали, он добивался, чтобы наградили и ее.

Все эти женщины зависели от своих наставников до тех пор, пока не достигали среднего уровня менеджмента и тридцатипятилетнего возраста.

Тридцать пять лет! Им казалось, что они догнали время. Они понимали, что у них в жизни нет ничего, кроме карьеры. Продвижение по служебной лестнице уже не доставляло такого удовлетворения. В то же время они чувствовали себя более защищенными, так как были профессионалами в своем деле. Раньше они о такой защищенности могли только мечтать. Однако в них пробуждались те стороны их существа, которые подтверждали их женское начало и которые до сих пор подавлялись. Связанные с этим вопросы не могли больше оставаться без ответа.

Эти женщины всегда связывали кризис со своим биологическим возрастом: «Внезапно я осознала, что у меня осталось не так уж много времени, чтобы родить ребенка». В действительности вопрос должен был звучать так: «Что же случилось с тем, что я подавляла в себе, решив вернуться к этому вопросу лет через пять-семь? Ведь прошло уже пятнадцать лет».

Последовательность, с которой такие женщины решали вопросы, связанные с серединой жизни, поистине примечательна. Все двадцать пять женщин, выбранные для исследования, взяли мораторий на один — два года, чтобы все хорошенько обдумать. Они продолжали работать, но менее целеустремленно. С равнодушным видом они закупали новую модную одежду и меняли прическу. Они снова начинали развлекаться и освобождали себе время для любовных утех.