Возрастные кризисы

Даже осознание своего зависимого положения было для нее шагом вперед. Это можно было представить как восстание Розалин против своих родителей. Она оставила этот конфликт неразрешенным: просто перенесла свою зависимость на идеального мужа, затем на искусственно водруженного на пьедестал любовника, затем на местечко Сейфвей, а в последний год — на Кармел. Она пыталась заполнить внутреннюю пустоту различными событиями.

В процессе борьбы за личную независимость, как пишет Эдит Якобсон в статье для журнала американской ассоциации психоаналитиков, такие люди могут умалить заслуги своих родителей и с презрением отойти от них в юности. Но, став взрос-шми, они продолжают подражать им, возлагая надежды на других людей или группы, чрезмерно восторгаясь ими, затем снова начинают выступать против фантомов своих родителей и ищут другой объект для восхваления и подражания. Не разрешив этот конфликт, они зацикливаются на юношеском этапе развития.

Розалин говорила: «Меня беспокоит возвращение в мир. Я думаю, что это нужно делать медленно и постепенно. В следующее лето я переезжаю в Лос-Анджелес. Мне не хватает уверенности в своих силах, и я не знаю, смогу ли найти для себя работу и быть интересной. Я также не знаю, удастся ли мне выйти из этого состояния и что-нибудь сделать. Но я должна попытаться».

Иногда чувство долга является подарком.

Через несколько месяцев Розалин все же переехала в Лос-Анджелес. Ее дети рыдали на заднем сидении: «Мама, мы хотим вернуться к папе». Мать добродушно подшучивала над ними: «Дети, мы увидим пальмы, Голливуд и кинозвезд».

Когда я встретилась с Розалин в арендованном ею домике на Голливудских холмах, она уже совершила следующий шаг. В пишущую машинку было вставлено ее резюме. Мы говорили о ее возможной работе в качестве корректора сценариев. Но в действительности я думала о другом. Розалин должна была вновь обрести индивидуальность, которая была у нее пятнадцать лет назад, и освоиться с нею.

«Все здешние жители — евреи из Бруклина, как и я! Мне с ними интересно, таких людей я раньше не встречала. Это можно сравнить разве что с возвращением домой».

Пройдя весь цикл развития, Розалин вернулась в Нью-Йорк. Она получила работу в крупном издательстве. Через год — ей уже стукнуло тридцать пять — Розалин позвонила мне с острова Файр: «Я выехала сюда с детьми и человеком, которого мы все любим, и сейчас пишу книгу».

Это была уже третья ее книга.

Вернемся в период осознания своих тридцати. Когда мы в первый раз говорили об этом периоде, казалось, что его трудности неразрешимы. Мы встретились с супружескими парами, в которых из-за непоследовательности и отсутствия взаимопонимания накапливалось напряжение. Но мы также наблюдали супружеские пары, которым удавалось найти выход из этого положения. Проблема этого периода далеко не всегда связана с карьерой. Люди решают ее, занимаясь карьерой и не занимаясь ею. Некоторые люди решают ее, осознав свое зависимое положение, кто-то продолжает с ним мириться. В любом случае проблему надо решать, а не закрывать на нее глаза. Роз, например, обнаружила свой путь, экспериментируя с альтернативным образом жизни, который оказался более удобным для нее. Если бы она оставалась механизмом для совершения покупок, то в середине жизни пришла бы к мужу и гневно обвинила его: «Ты виноват в том, что я не раскрыла свои творческие возможности».

Период осознания своих тридцати требует индивидуального подхода, но в любом случае необходимо одно — желание изменений.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ: Я УНИКАЛЕН

Вероятно, кто-то возмутится: «А при чем тут я? Я абсолютно не похож на тех людей, о которых вы тут говорите. Они просто зависят от условностей нашего общества. А я уникален».

Люди отличаются друг от друга различными моделями поведения в зависимости от того, какой выбор они делают в двадцатилетнем возрасте. У нас только одна жизнь. Любой выбор означает для нас ограничение одной линии развития и более полное развитие другой. В зависимости от различных моделей поведения каждый из нас по-своему разыгрывает свою роль в жизни.

Эти различия заинтриговали и сначала даже озадачили меня. Хотя для прохождения каждого периода существует много моделей поведения, последовательность бывает только одна. Левинсон категорически утверждал, что любой период развития должен постепенно проходить путь от А до В. Человек не может совершить прыжок от А к С. Единственный путь к D лежит через решение проблем на этапе С. Альтернативы нет. Моя концепция периода осознания своих тридцати стала более стройной, когда я использовала для описания термины, которые Левинсон применяет для характеристики периодов развития человека.