Возрастные ограничения (33+)

Дейнека, Сергей Возрастные ограничения (33+): сборник стихотворений

Мир глубины

Сергей Дейнека – поэт утончённый. Он остро чувствует всё связанное с хрупкостью человеческой жизни и с первого стихотворения этой книги затягивает сложными конструкциями образов, прихотливой строфикой и паузником, демонстрирует умение создать такой эмоциональный перепад, что читатель испытывает потрясение величайшей силы.

Безбрежна нежная печаль,
взлелеянная над камнями
тех мест, что нам безмерно жаль,
едва их, повзрослев, оставим.
Бессильна перемена мест —
везде есть мутные каналы,
деревья старые, вокзалы,
над ветхой колокольней крест,
дороги в язвах от дождей,
колёс и дворницкого лома,
но не чужие мы нигде,
и потому – мы всюду дома,
и ветки, даже в темноте,
не хлещут нас, во двор входящих,
и половицы не скрипят —
не разбудить бы спящих
воспоминаний. В их плену,
наверное, томиться вечно
нам суждено, грустить беспечно
и уповать на ту весну,
которая подсушит мех
на хрупких плечиках любимых
и дивной радости прорех,
где шарили нетерпеливо,
лишит, не утолив соблазн
тепла желаннейших изгибов.
И лишь благоговенья спазм
подскажет, сколь близка погибель.

Специально привожу его целиком. Здесь прямо видно, как вся выписанная красивая картина тяготеет к последним двум строкам. И эти две строки опрокидывают весь импрессионистский сон, в котором и мы, и автор существовали до этого. В этом тексте Дейнека приоткрывает нам многие свои корневые литературные качества. Тут и работа с эпитетами, и изысканность тона. А стилистика местами напоминает поэтов-лириков конца девятнадцатого века, которые часто работали с такой лексикой, как «благоговенье», «утолив», «безбрежно». Возможно, это происходит и неосознанно, да и не выглядит как подражание, но лишь подчёркивает интуитивную связь автора с общей линией развития русской поэтики.

Дейнека удачно сочетает повествовательность с исповедальностью. Это видно в каждом тексте. Он говорит о личном, о пережитом, но при этом не торопится излить все чувства сразу, что превращает исповедь, где часто на первом плане накал страстей, в динамичную историю, выстроенную по всем законам формы, с соразмерными частями.

Стихи Дейнеки насыщены метафорами, аллитерациями. Он синтезирует разные смыслы, играет с лексическими пластами – слова из совсем разных, далеко отстоящих друг от друга лексических страт в его поэзии органично соединены.

Я не свободен – я оторван
от восприятия любви
твоей. Работы прорва
мне укорачивает дни…

Любовь и работы прорва – классический конфликт «любовная лодка разбилась о быт» решается в интересном авторском ключе. Тут больше думаешь о лирическом герое, чем об авторе. Личная нота тут не так важна, сама ситуация первичней.

Дейнека, как мне представляется, верит, что иррациональность важна для поэта, но без образовательной базы, логики, опыта она мало чего стоит.

В его текстах слышен гул мировой культуры, в котором шарканье стариковских башмаков сливается с плеском воды и безмолвием времени.

Два старика сбивают башмаки
о розовые плиты древних piazza.
Пока туристы, ото сна зрачки
продрав, дивятся на palazzo
из кривобоких лодочек – гондол,
те мудрецы, познавшие изнанку
свободы и любви, в кафе за стол
садятся вспоминать Фонтанку —
им венецейская вода
не голубей любимой невской,
она присутствием имперским
соединила навсегда
покинутые города
с эпохой, шествующей дерзко.

Он часто использует отсылки и эпиграфы. Русская поэзия для него среда обитания, откуда он черпает живительные соки.

У автора есть та стыдливость,

которая побуждает всё личное

укрывать под объективными

внешними образами.

В. Я. Брюсов о Вяч. Иванове