Читаем ВОЗРАЖЕНИЕ, или РАЗОРЕНИЕ СМИРЕНАГО НИКОНА,Божиею милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа газскому митрополиту Паи полностью

И что различие ты глаголеши, еже начертаными или воображеными священныя вещи воображены, яже суть и иконы, яже суть храмы и жертвеники, иже повсюду от первообразных размножишася.

Вся, кроме церковнаго предания и учения и изоображения святых и присно(л. 116)памятных [452] отец обновляемая или по сем содеянная проклята.

Глаголеши, ответотворче, будет воспрос, кто истинный патриарх Иерусалимский. Смотри, хрисовула, святейших вселенских патриарх руками подписаннаго осмиюдесят со двема и печатми утвержена, о чести Московских патриарх и седалища о равночестии. Аще сам не веси, вопроси ведущих, яко ни града, ниже что любо ино есть развее монастыря и святых церквей.


ВОПРОС, ГЛАВА 14


Не говорит ли святый Герман, Патриарх Цареградский, яко просвиромисание образует Вифлиом и святый престол образует богоприемный Гроб Господень?


Ответ


Тако есть, но ино есть: ино есть образец нарицается, ино есть что нарицается и первый образец и самая сущая истинная речь; образец имеет начало от истинныя речи; ныне Иеросалим Никонов не есть ли образец, последующий истинному образу, но самый первый началной Новый Иеросалим. И так преставают всякия церковныя уставы, для того, что истина Иеросалима престала и не есть Новый Иеросалим, и ни Мати Церквам Божиим, жития Божия и селения, как поет, восхваляя его любительной Иоанн Дамаскин. И паки престал престол Иякова брата Господня по плоти и перваго архиереа Иеросалимскаго. И не правду ли сказал Христос когда рекл: и врата адова не одолеют Ея; а то ныне одолели, а то уже спорченыя места святыя, Спасителевыми ноги топтаныя, новым Римом наречен есть Царьград, по последованию ветхаго Рима; и не болше старый Рим назывался новым, ни новый назывался старым. Пусть [453] разсудит и указ соборной учинит, что святой Новой Иеросалим не называется впредь Новым Иеросалимом, он старинной, чтоб утвердился его новый Иеросалим Никонов, которой достойно бы назвал Никаполим, сиречь градовом смятение, убо по-гречески «никос» толкуется смятение, для ради греха и смуты, которая прилучилась в первом основании его.


РАЗОРЕНИЕ 14 ВОПРОСА И ОТВЕТА


Глаголеши, совопросниче, не говорит ли святый Герман, патриарх Цареградский, яко просфоромисание образует Вифлиом и святый престол образует (л. 116 об.) [454] Богоприемный гроб. Не погрешает истины, аще кто нарицает предложение святый Вифлиом и святилище, еже есть олтарь гроб Христов, ниже погрешит тот от истины, иже назовет всякую православную церковь святый Сион или Новый Иерусалим.

И предложение являет место Вифлиема, идеже родися Христос. Един сый от Святыя Троицы Сын Божий и Слово воплощшееся от святыя Богородицы во единем лице, бе совершен Бог и совершен Человек, подобен нам разве греха. Сицевым образом и Господне тело, яко от некоего чрева и крове и плоти святыя Богородицы девы, глаголю, от всего собственнаго хлеба просфоры ипостасию изымается.

Жертвенник же (л. 117) [455] или святилище глаголется, в нем же приносится Христос грехов наших ради, в нем же, жертвенице, принесе Христос святое Свое тело к Богу и Отцу, яко Овча закланое и яко Архиерей и Сын человеч приносится в жертву тайную безкровную, закалаяся и дая верным в словесную службу. Ею же причащаемся вечнаго живота и безсмертнаго.

Трапеза же знаменует место погребения, в нем же, месте, погребеся Христос. Еще же трапеза глаголется быти престол Божий.

Жертвеник [456] же златый Христос есть, в нем же всякая служебная и святая поставися и утвердися сила и мученическия приносятся жертвы. Его же бе показаным на горе Моисею со скиниею жертвенник. (л. 117 об.) [457] Кажения же, молитва святых, яко благовонныя Богу, якоже глаголася. Пред престолом же, сиречь пред вышними святыми силами Христа, за излияние между ними ражденыя Божественныя любве и честныя изрядныя премудрости же и свидения.

Аще и образуются в вещества и шары видимая святыми, аще жертвенник или кадилница или ино что, но невидимая и умная суть. На сицевом убо став ангел жертовнице и кадилницу, сиречь ливан, приемлющую держай молитвы святых, аки кажения Богу приношаше. Ими же приношах да по всемирней кончине мучителными убо казньми злочестивых и беззаконных умалит (л. 118) [458] в будущем веце мучение. Своим же пришествием мзды раздаст потрудившимся и о предложении о святилище, еже есть о святем жертовнице доволно рекохом.

Ныне же паки, ответотворче, ко ответом твоим з Богом возвращаемся. Да како ты бесовскою завистию надувся, глаголеши, яко тако есть, но ино есть, ино нарицается образец, ино есть, что нарицается первый образец, и самая сущая истиная речь образец имеет начало от истиныя речи. И ныне Иеросалим Никонов не есть образец, последующе истинному образу, но самый первый началный Новый Иерусалим. И так преставают всякия уставы (л. 118 об.) [459] церковныя для того, что истина Иерусалима престала и не есть Новый Иерусалим и ни Мати Церквам, жития Божия и селения, как поем [460], восхваляя его любительной Иоанн Дамаскин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Соборный двор
Соборный двор

Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями. Потому что «Соборный двор» – это кладезь тонких наблюдений за религиозной жизнью русских людей и умных комментариев к этим наблюдениям.

Александр Владимирович Щипков

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее