Читаем ВОЗРАЖЕНИЕ, или РАЗОРЕНИЕ СМИРЕНАГО НИКОНА,Божиею милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа газскому митрополиту Паи полностью

Паки глаголеши, ответотворче: Всем на Страшной недели ради спасителныя страсти Избавителю нашему все есмы кручинны и слезны, (л. 226) [835] показующе явный лицем внутренюю печаль, сопротивно во Святое Воскресение во светлыя ризы облачимся и веселимся. И кто на тот день не возвеселился Церковию Божиею, того сущим христианином не почитаем для того, что не радуется с Невестою Христовою, которая изнову увидела возлюбленнаго Мужа своего Христа. Для того наша вся кручина есть, для вдовства и разлучения Церкви Божии. Радость бы наша была вся, есть ли бы сложила платье печали Церковь Божия, Матка наша, и облеклась в светлое и белое платье. Овдовел есть престол патриаршеский, потому что един как отрекание учинил, почитается за мертваго (л. 226 об.) [836] человека, убо желает имети мужа своего, что потом и докуль будет жити в печали и докуль в том платье слезном будет безутешно. Муж, который оставляет жену свою чрез четыре лета, никакова радения о ней не имеет и харчем ей не промышляет, произволяет правило, чтоб инаго мужа была жена. Како же не может взяти инаго мужа Церковь Божия, когда Никон, что живой погребен, никакова радения об Ней не имеет, ни Ея питает.

Послушай, ответотворче. Писано есть. Грешнику рече Бог: Вскую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши (л. 227) [837] завет Мой усты твоими, ты же возненавиде наказание и отверже словеса Моя вспять.

Господу глаголющу: Не слышателие закону праведни но творцы. Ияков апостол пишет: Аще кто слышатель, а не творец, таковый уподобися мужу смотрящу лице бытия своего в зерцале, усмотрив, и отъиде, абие забыв, каков бе. Посмотри о себе праведно, каков еси, якоже Господь повеле: Иже без греха, вверзи камень на ню. Глаголеши, вся наша кручина для того есть, для вдовства и разлучения Церкви Божия. О сей ли глаголеши Церкви? Почто сам о себе не усмотрел праведное, оставя волею свою Церковь и скитаешися всюду (л. 227 об.) [838] чрез Божественыя законы. Правила тех измещут, которыя без вины отходя, скитаются и не радеют о своих церквах, якоже множицею выше сего изъявихом. А еже о изгнаных без правды от церквей и отходящих от своего предела собора в средце правило 19.

Ничто же возбраняет, паче же Божие, аще гонят вы из града сего, бегите во ин.

Паки же ты глаголеши, радость наша была вся, есть ли бо сложила платье печалное Церковь Божия, Матка наша, и облеклася в светлое и белое платье. Сим твоим словам за безумие их ничто же рещи мочно есть, развее мужику из деревни велеть, (л. 228) [839] чтоб тебя такими же небывалыми словами выбранил.

Глаголеши, овдовел есть патриаршеский престол, потому что един как отрекание сотворил, почитается за мертваго человека. Есть мертв тот человек, который оставя свою епархию без вины и преходя семо и овамо, творит чрез Божественыя законы смуты многия и плищи во градех, якоже ты смутил мутьяны и государя изгнал. И зде пришед, такожде твориши смущения и соблазны многия. Таковый, аще и жив обретается, подобает таковому по Христову Евангелию [840] на выю его обязатися оселскому камени и потопитися в море.

Муж, который оставляет (л. 228 об.) [841] жену свою, глаголеши, чрез четыре лета, никакова радения об ней не имеет и харчем ей не промышляет, поизволяет право, чтоб инаго мужа была жена. Рцы ми, ответотворче, где есть писано, еже чрез четыре лета которой муж, оставя свою жену, никакова радения об ней не имеет и харчом не промышляет, поизволяет правило, чтоб инаго мужа была жена? Которое право, покажи, прелестниче. Самаго ли Христа или святых апостол или святых отец? И аз ти покажу, но прежде о сем речем, яко харчем ей не промышляет. Не зриши ли, яко никоторой скудости не имет, и яко и царь сего ради возлюби Ю, якоже (л. 229) [842] вторый Давид Уриеву жену Вирсавию, и тешится харчем Ея со всем домом. Како же не может, глаголешь, взять мужа инаго Церковь Божия, когда Никон что живой погребен, никакова радения об Ней не имеет и не питает. Упитана есть в сытость и паче меры. Того ради возлюбила и любодействовати со многими, якоже ныне зрится. А еже глаголеши, Никон, аки жив погребен, мертв есмь от немощи, но жив есмь от силы Божия.

Яко [843] не достоит мужу от жены или жене от мужа разлучатися, ниже есть мощно отпустившему свою жену пояти иную, ниже пущенней от мужа (л. 229 об.) [844] инаго пояте быти. Реченно [845] убо бысть: Иже аще пустит жену свою и даст ей книгу распутную. Аз же глаголю вам: Иже аще пустит жену свою, развее словесе прелюбодейнаго, творит ю прелюбы действовати, и иже пущеницу поимет, прелюбы действует.

Зриши ли, прелюботворче, како Христос утверди, як всяк, отпущая жену свою разве словесе любодейна, творит ю любодействовати. Аз же пред Богом о сем извет творя во святей церкви, яко много олюбодействова царь, якоже и ныне от всех видится, како любодействует святою Церковию, всеми церковныма уставы и вещми. (л. 230) [846] Якоже Господь глаголет, обличая таковое безчиние: И иже, рече, пущеницу поимет, прелюбодействует.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Соборный двор
Соборный двор

Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями. Потому что «Соборный двор» – это кладезь тонких наблюдений за религиозной жизнью русских людей и умных комментариев к этим наблюдениям.

Александр Владимирович Щипков

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее