Возродившиеся из пепла

По причине того, что я была всего в пяти минутах от дома, я приехала раньше Зейна. Хреново, потому что за эти пять минут я довела себя до легкой паники из-за возможной реакции Зейна на его булочку в моей духовке. Да, мы были женаты. Да, мы были влюблены. Да, мы были более чем достаточно взрослыми, чтобы заводить детей. Возможно, я немного приручила Зейна, но он все равно оставался диким. По-прежнему односложно общался со всеми, кроме Лекси и меня. Мы научили его улыбаться на публике, а однажды он даже засмеялся. Но большую часть времени он носил свою грозную маску мачо. Так что, возможно, он не жаждал возиться с младенцем. Несмотря на его изумительное обращение с Беллой и нежность к Кингстону, новорожденному сыну Кейда и Гвен. Моя матка сжималась каждый раз, когда я видела их. Кстати, Кингстон — офигенное имя. Потом я отвлеклась на имена. Имя нашего ребенка, очевидно, должно отражать репутацию его крутого папочки и несомненную привлекательность его мамочки. Потом мои мысли перешли к полу ребенка. Девочка у меня уже была, так что мальчик стал бы хорошим дополнением. Хотя, в конечном итоге, мне было без разницы, лишь бы малыш родился здоровеньким.

Грохот «Харлея» выдернул меня из мыслей, и я осознала, что до сих пор сижу в машине, пристегнутая ремнем безопасности и все такое, и гляжу в пространство. Моя дверца распахнулась, и Зейн присел рядом на корточки, пристально всматриваясь в меня. Выглядел он напряженно.

Дерьмо. Может, мне следовало сказать ему по телефону, что новость, на самом деле, хорошая — по крайней мере, для меня, — а не сидеть в машине, как чокнутая, гадая, что Зейн подумает об имени Арден.

— Мия? — Его рука легла мне на бедро.

Я отстегнула ремень безопасности и повернулась к нему.

— Что ты думаешь об имени Арден? — спросила я.

Он замер.

Может, был не слишком счастлив.

— Недостаточно крутое, — пробормотала я и потянулась за снимком орешка, сунув его Зейну в лицо. — Я залетела, — бесцеремонно заявила я.

Вероятно, мне следовало попытаться действовать более деликатно и объявить об этом каким-нибудь тихим голосом с придыханием, но я выбрала самый быстрый способ успокоить его волнение.

Зейн зашевелился, медленно вытягивая снимок из моей руки, и уставился на него так, словно в нем хранились все секреты вселенной. Затем посмотрел на мой живот. Потом мне в глаза.

— Насколько беременна? — задал он странный вопрос.

Я нервно закусила губу.

— Эм, а насколько можно быть беременной?

Я сделала паузу.

— Учитывая твой уровень крутизны, и предполагая, что он относится и к твоим пловцам, я бы сказала: очень беременна. Настолько беременна, насколько только возможно. Беременная по горло, — пошутила я, пытаясь поднять настроение и скрыть тот факт, что в ужасе от его бесстрастного лица.

Зейн полностью развернул меня к себе, удерживая за бедро.

— Какой срок? — уточнил он, не разделяя моего веселья.

— Шесть недель, — сообщила я тихим голосом.

Он долго смотрел на меня, прежде чем снова сказать нечто странное.

— Недостаточно.

Я нахмурилась.

— Недостаточно для чего?

Его рука двинулась к моему лицу.

— Для того, чтобы сказать каждому брату, что моя любимая женщина родит моего ребенка, — яростно сказал он. — Чтобы сообщить всему миру, что я самый счастливый засранец на планете.

И с этими словами он поднял меня из машины. Мои ноги рефлекторно обвились вокруг него, и он сжал мою попку.

— У тебя будет мой ребенок, — пробормотал он мне в губы, заходя в дом.

Я улыбнулась, и в животе разлилось тепло.

— У меня будет твой ребенок, — подтвердила я.

— Солнце, — бормотал он между поцелуями. — Ты только что подарила мне вечное солнце, дикая кошечка.

Эпилог

Лекси

Семь месяцев спустя

— «Rolling Stone». Ты, нахрен, ШУТИШЬ что ли? — крикнул Сэм в трубку.