Возрождение

Вовка зевнул, протянул руку, нашарил на тумбочке рядом спички, чиркнул, привычно зажег керосиновую лампу, звякая стеклом. Привернул пламя и оглядел небольшую комнату со шлюзом-дверью. Свое обиталище вот уже много месяцев.

Печка – настоящая, не самоделка, но с выведенной в вентиляцию самодельной трубой из консервных банок, – конечно, давно прогорела. И даже остыла. Вовка сперва вообще побаивался ее топить, но потом исследовал вентиляцию и понял, что там тридцать три колена, а выводит она в какие-то развалины, да еще и не наружу, а в полузасыпанную комнату. Так что по этому признаку его не обнаружишь. А не топить – конечно, не замерзнешь, тем более в спальнике, но вылезать по утрам окончательно стремно… Около печки гордо стоял кремовый изящный биотуалет.

Он зевнул, повел плечами. Еще раз огляделся, узнавая знакомые вещи и заново привыкая после сна к мысли, что впереди еще много часов, которые надо будет занимать разными делами. Хотя если по правде, то дел не так уж много и все они отработаны до автоматизма.

Автомат Вовки, «АК-74М», висел на вешалке у входа – рядом с маской-«менингиткой», большеухой кроличьей шапкой, теплой казачьей бекешей на настоящей овчине и ватными штанами на широких лямках. Под вешалкой стояли старые надежные кирзовые сапоги с меховыми вкладышами. Все это было очень грязным, потому что Вовка просто-напросто не знал, как и где это можно по-настоящему отчистить. Но когда парень выбрался из спальника, то оказалось, что на нем вполне чистые свитер и егерское белье. Стирка была мучением, но Вовка стирал вещи регулярно. И менял, благо был запас. Он рос. Рос, несмотря ни на что.

А слева под мышкой у парня висел «ТТ» – в дорогой кожаной кобуре, обжатой точнехонько по оружию. С пистолетом Вовка не расставался даже во сне.

Он умылся. Вода была холодной, но помогала окончательно проснуться. Потом проверил – по привычке – самодельную грубую стойку с запасным оружием. Там крепились «АКС-74У», охотничий «Архар» и «Сайга»-20 со складным прикладом и висела кобура с каким-то коротким, но массивным револьвером, Вовка и сам не знал, что это за штука. Под стойкой помещались несколько цинков с разными патронами и мирно лежали с десяток снаряженных гранат. Вовка растопил печку – обломками пластины сухого горючего, потом добавил немного угля из полупустого бумажного мешка. Посидел на корточках, глядя, как раскаляются стенки. Печка нагревалась быстро, даже докрасна, но так же быстро остывала. На ней хорошо было готовить, а вот чтобы долго держать тепло… Ему помнилось, что вроде как если обложить печку кирпичами, то она будет и уже погасшая держать тепло очень долго, чуть ли не сутки. Но Вовка не знал, как за такую работу взяться, хотя думал про это не первый раз.

Он поставил на раскалившийся поддон кружку из тонкой жести – заварить чай. И замер, положив руку на пистолет. Ему почудился какой-то звук из коридора за дверью.

Нет, конечно, это было взбрыком воображения. Через эту дверь в любом случае мог донестись из коридора разве что взрыв. Да и вообще… Когда-то беспризорники рассказывали – он слышал сам, – что в таких местах полно крыс. Но крыс он уже давно не видел ни одной. Или сдохли, или ушли в какие-то глубины – подальше от всего, что тут творится.

И все-таки, прежде чем выйти, он долго смотрел в боковой глазок. В темноте Вовка видел хорошо, эту способность он обнаружил у себя уже давно. Коридор, конечно, был пуст, даже в глазок видно, что не тронут ни завал, ни тоненькие ниточки-контрольки, которые вели к гранатам, закрепленным в нескольких местах.

Вовке ужасно не хотелось никуда идти. Он даже почти решил опять раздеться и лечь. Просто полежать. Но потом тряхнул головой и запретил себе делать это. Это могло стать началом конца. По утрам об этом думать не хотелось, это ночью, если не спишь, приходили мысли, что, может, было бы не так уж плохо…

Он раскатал на лицо маску и взялся левой рукой за шлюзовое колесо.

Правой он придерживал автомат – направленный стволом в коридор…