— Э, молодой человек, ты не прав. Одно дело, когда мы, скажем так, не в полной мере следуем энцикликам Великого Магистра, и совсем другое, если будет нарушен прямой приказ, не допускающий двояких толкований. А он последует. Знаешь, я вполне готов смириться с неодобрением моего старого друга Клумма, но стать изгоем или, в качестве альтернативы, лишиться головы за измену — такой исход меня не прельщает. Я обязан буду выполнить приказ. Или попытаться хотя бы. Как отнесётся к этому мой друг Теодор?
— Я буду против, — лениво сообщил Тео.
— Вот именно. Но и в случае, если мне удастся уговорить доблестного суашини встретиться с Великим Магистром, то как быть с охотниками, которые или уже идут по нашему следу, или вот-вот появятся в этом мире? Не уверен, Ник, что мы вправе рисковать жизнями наших соотечественников.
— Но ведь приказ есть…
— Есть, — согласился Руфус. — Мне приказано обнаружить Привратника. И попытаться склонить его… в данном случае, её к добровольному сотрудничеству. Елена, я уполномочен предложить вам убежище… гм… ну, не слишком надёжное, в Ордене. Вас будут исследовать наши мастера магии в расчёте, так сказать, улучшить породу суоннцев. Возможно, потребуется родить нескольких детей — от тех мужчин, кого Орден сочтёт достойными этой чести. Боюсь, право выбора… как это в вашем мире говорят, «партнёра», вам предоставлено не будет.
Лена, не поднимая головы, пробормотала:
— В подобном изложении, господин Гордон, сомневаюсь, что вообще кто-то согласился бы.
— Видишь, мой юный друг, Привратница не согласна. Пока, во всяком случае. Я, как подобает верному слуге Ордена, не оставлю попыток переубедить её и добиться именно добровольного согласия. Так что моя совесть чиста и ни одной буквы полученных приказов я пока не нарушил.
Ник покачал головой, то ли осуждая эту игру словами, то ли восхищаясь изворотливостью наставника.
А его наставник понимал, что окажись на месте юноши кто-то другой, более близкий к власть имущим и заботящийся о карьере, не избежать бы сейчас долгого жаркого спора или, возможно, вызова на поединок. Молодой дер Торрин просто не понимает той ценности, которую Елена представляет для специалистов Ордена. Разумеется, вряд ли её положение будет так уж плохо. Девушку окружат заботой, любые её прихоти будут немедленно исполняться. Почти любые. Вот свободу она не получит точно, что бы там ни говорилось про добровольное сотрудничество.
Нетрудно предсказать и реакцию суоннцев, если ша-де-синн подойдут к стенам Сириборга и потребуют выдачи девушки. Кое-кто из влиятельных семейств в этой ситуации, пожалуй, склонился бы к компромиссу, попытался бы поторговаться. Но Великий Магистр на переговоры не пойдёт. Значит, начнётся резня. Несмотря на то, что охотников осталось мало — это при условии, что им неоткуда получить подкрепления, хотя кто сказал, что это на самом деле так — при подобном столкновении Руфус точно знал бы, на кого поставить последнюю монету.
И самый главный аргумент — Тео, пусть и изрядно пострадавший в последней схватке, вряд ли позволит кому бы то ни было, включая старого приятеля, вмешаться в реализацию полученного на заре времён распоряжения. Не потому, что не захочет — не сможет. Он не умирал сотни раз, не научился болью преодолевать силу приказа создателя.
— Надо хоть веток нарубить, пока хоть что-то видно, — Теодор поднялся и двинулся к зарослям водяного кустарника.
— Осторожнее, там наверняка топь. И рубить его, кстати, не надо, просто дёрни как следует. Корни тонкие и слабые, порвутся.
— Я помню, — суашини обвязался верёвкой, свободный конец кинул Руфусу. — Подстрахуешь, если что?
— Не беспокойся.
— Миша, ты как, на ногах ещё способен устоять?
— Вполне, — нарочито небрежно заявил юноша. — Ник, за веревочкой пригляди. А ветки-то нам зачем, костёр жечь будем?
— Эти кусты не горят, — усмехнулся Руфус. — Ну, разве что, если как следует просушить. А ветки нужны, чтобы хоть какое-то подобие лежанок сделать. Не дело это, спать в такой сырости. Когда я был моложе, мы, случалось, в этих болотах по нескольку дней бродили. И спали именно так — хороший ворох веток, сверху плащ… не сказать, чтобы удобно, но терпимо.
— А змеи?
— Со змеями я разберусь, — заверил экзорцист.
К тому времени, как не слишком удобные, но более или менее защищающие от осточертевшей влаги лежбища были сделаны, солнце давно скрылось, лишь облака на западе отсвечивали неприятной краснотой. Словно где-то там, вдали, пылают города и льётся кровь, словно уже шагают по Суонну не знающие жалости убийцы, приравнявшие всех и каждого к числу защитников объекта своей многовековой ненависти.